Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

Однако международная ситуация быстро менялась. Летом стало ясно, что союзники одолевают, и их победа не за горами. Если швейцарцы опасались раздражать немцев, то еще меньше они хотели ссориться с победителями. Уже в июле, вскоре после высадки союзников в Нормандии, швейцарские власти выпустили под залог супругов Хаммелей, затем Маргариту Болли, в сентябре — Александра Фута, Рашель Дубендорфер и Ресслера. Вся организация снова была на свободе. Но… Радо, все еще сидевший с женой в тесном чулане, узнал что Франция освобождена. И как раз в сентябре через знакомых организовал свое бегство через границу. Добрался до Парижа и явился в советскую миссию, рассчитывая, что его защитят от преследований швейцарских властей.

А Фут («Джим») связался с Дубендорфер. Она ему организовала встречу с Ресслером. Обсудили создавшееся положение. Передатчиков у них не было. За время долгого радиомолчания материалов у агентов накопилось очень много. К тому же при встрече «Джим» и «Сиси» обменялись мнениями о предыдущей работе, сопоставили свои впечатления, известные им факты и заподозрили Радо в нечестных денежных махинациях, попросту говоря, в прикарманивании части валюты, присылавшейся на нужды разведгруппы. И Фут вызвался ехать в Париж, восстановить связь и обо всем доложить. Доехал он в ноябре без всяких приключений — у него был британский паспорт. В советской миссии нашел «компетентного» представителя, передал большой пакет материалов для Центра. Его доклад сильно отличался от донесения Радо о полном разгроме организации и ее героической гибели. И их обоих вызвали в Москву, чтобы разобраться.

В январе, едва установилось авиационное сообщение с Францией, собравшиеся в Париже разведчики были отправлены в Россию. Радо опять запаниковал — теперь он боялся, что в Советском Союзе его не погладят по головке за то, что в критической ситуации бросил руководство. Вероятно, и финансовые «нестыковочки» имели место. И при промежуточной посадке самолета в Каире он сбежал. Но англичане в это время осложнять отношения с русскими абсолютно не желали и выдали его. В результате трое из четырех разведчиков очутились в разных камерах на Лубянке. Треппер и Венцель — по обвинению в измене, за то, что согласились работать на немцев. Радо — за свои прегрешения и попытку перекинуться к британцам.

С 1943 г. история Третьего рейха неумолимо покатилась к концу. И итог войны определялся все более однозначно. Нет, о подавляющем численном превосходстве русских, вопреки утверждениям германских мемуаристов, речи еще не было. Но небезынтересно отметить, что во многих отношениях ситуация стала меняться в сторону, противоположную той, что имела место в 1941-м— начале 1942-го. А именно — менялось качество войск. Скажем, для восполнения потерь после Сталинграда немецкое командование изъяло значительное число солдат и офицеров из батальонов аэродромного обслуживания, тыловых учреждений ВВС, органов их снабжения и охраны. Но Геринг отдавать «свой» личный состав не захотел. И вместо того, чтобы рассредоточить этот резерв по пехотным соединениям, стали формироваться «авиаполевые» дивизии. Не имевшие ни артиллерии, ни другого тяжелого вооружения. Не имевшие и опыта действий в качестве пехоты.

В качестве пехотных стали использоваться также охранные дивизии, части полиции и жандармерии. И к марту 1943 г. из общего числа 298 дивизий Германии и ее союзников насчитывалось 68 дивизий именно таких — авиа-полевых, полицейских, охранных. Выучка и подготовленность других соединения также значительно упала. Об этом писал, например, генерал-инспектор бронетанковых войск Гудериан в докладе от 9 марта 1943 г. Сперва эти процессы были еще неявными, не слишком заметными, о чем свидетельствует крайняя ожесточенность сражения на Курской дуге. Но они уже шли. И по мере войны углублялись.

А качество Красной Армии росло. Она теперь была спаяна единым патриотическим духом. После освобождения значительных территорий и всего, что там открывалось и узнавалось, уже и для тех, кто в душе был настроен антикоммунистически, Сталин становился куда более «своим», чем оккупанты. Подпитка техникой, оружием и боеприпасами шла широким потоком. Войска, конечно, несли значительные потери. Но пополнялись жителями освобожденных районов, партизанами, отбитыми у неприятеля пленными — все эти категории несли в себе заряд колоссальной ненависти к врагу и становились отчаянными бойцами. Да и зеленая молодежь, призванная в советских тылах, больше не бросалась в бой абы как, по мере прибытия на фронт. Она распределялась по старым, «обстрелянным» частям, имеющим боевые традиции, попадала под опеку опытных сослуживцев.