Юрий Никифоров: Военно-исторические исследования

В данном случае некритическое следование мемуарной версии вносит путаницу: получается, что указания И.В.Сталина относительно наиболее угрожающего направления были Генштабом проигнорированы. Документы свидетельствуют: изменения, внесённые в план, практически не касались определения вероятных планов противника. И в первом варианте "Соображений...", и во втором - основным - "наиболее политически выгодным, а, следовательно, и наиболее вероятным" признавался вариант развёртывания основных сил Германии к северу от реки Сан с целью нанесения главного удара из Восточной Пруссии{71}. На самом деле, переработка плана коснулась раздела V, где излагались "Основы нашего стратегического развертывания". Если Б.М.Шапошников предлагал развернуть наиболее мощную группировку Красной Армии к северу от реки Сан, то в октябре, хоть и признавалось необходимым иметь разработанными оба варианта, основным был признан "южный". Видимо, советское командование руководствовалось при этом не столько представлениями о возможных действиях Германии, сколько соображениями о трудности ведения наступательных действий в Восточной Пруссии, а также очевидными стратегическим преимуществом, которое могло бы дать успешное наступление в южной Польше. Объяснять это решение только субъективными причинами "просчётом" Сталина, в чью непогрешимость безгранично верило руководство Генштаба и Наркомата обороны - было бы значительным упрощением действительной ситуации. "Следует отметить, что советские военные специалисты, - указывает, например, Н.М.Раманичев, - давно считали юго-западное стратегическое направление наиболее выгодным для наступательных действий против Германии и ее союзников в Европе. Оно позволяло кратчайшим путем выйти во фланг основной группировки противника, которая при всех вариантах его действия могла быть сосредоточена в районе Люблина и к северу от него, т.е. в Центральной Польше и Восточной Пруссии. Удар на юго-западном направлении - из района южнее реки Припять на Краков и Бреслау (Вроцлав) позволял отсечь Германию от Балкан, а значит от основных ее союзников с их источниками нефти и продовольствия. Выход к Эльбе в ее верхнем течении, а потом поворот на север или северо-запад давал возможность не только изолировать от самой Германии основные силы немецких войск, развернутые в Восточной Пруссии и Польше, но и уничтожить их, что вынудило бы германское руководство капитулировать"{72}.

Содержание разногласий сводилось, таким образом, не к определению направления главного удара противника, а к вопросу: где самим наступать? Подтверждением этому стали рассекреченные материалы декабрьского совещания высшего командного состава Красной Армии, точнее - материалы проведённых после окончания совещания оперативно-стратегических игр на картах. Как уже отмечалось, в отечественной литературе до недавнего времени общепризнанной была точка зрения, что в ходе игр Генштабом проверялись оперативные планы, подготовленные на случай войны. Характер военных действий со стороны Красной Армии рисовался как оборонительный, причём ход первой игры, действие которой разворачивалось на Западном фронте, в основном предвосхитил действительное развитие событий после 22 июня 1941 г.{73}. Однако материалы декабрьского совещания рисуют иную картину. Задания на обе игры для противоборствующих сторон были составлены таким образом, что из них полностью исключались операции начального периода войны. Учебные цели игр были следующие: "1. Дать практику высшему командованию: а) В организации и планировании фронтовой и армейской операции /.../ б) В управлении операцией, организации и обеспечении взаимодействия вооруженных сил и родов войск и управлении тылом. 2. Проработать и усвоить основы современной наступательной операции фронта и армии /.../ 4. Ознакомиться с основами оборонительной операции..."{74}. По условиям игр, "Западные", напав на "Восточных", не завершая развёртывания, в первом случае продвинулись на 70-120 км от государственной границы, но, в результате контрудара "Восточных", были отброшены в исходное положение; при втором же варианте вторгшийся противник не только был отбит, но Юго-Западному фронту "Восточных" удалось даже продвинуться на его территорию. И из этого уже положения "Восточные" должны были осуществить наступательную операцию. Вопрос о том, как же удалось "Восточным" отбить нападение, остался организаторами игр обойдённым{75}. П.Н.Бобылёв, перу которого принадлежит несколько подробных статей, посвящённых ходу и содержанию игр{76}, отмечает: созданные на играх группировки соответствовали "Соображениям..." от 18 сентября 1940 г.{77}. Театром действий первой игры было северо-западное направление - Прибалтийский Особый военный округ и Восточная Пруссия. В ходе игры "Восточные" не только не выполнили поставленных перед ними задач по окружению и разгрому "Западных", но, как пишет Г.К.Жуков, "игра изобиловала драматическими моментами для восточной стороны"{78}. Наступление же, предпринятое "Восточными" в ходе второй игры на Юго-Западном направлении - было более успешным. П.Н.Бобылёв непосредственно связал результаты игр с перенесением авторами мартовского варианта "Соображений..." центра тяжести советских военных усилий на юго-западное направление, считая, что основываясь на опыте именно этой игры составители плана заключили: "Развертывание главных сил Красной Армии на Западе с группировкой главных сил против Восточной Пруссии и на Варшавском направлении вызывает серьезные опасения в том, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям"{79}. Однако, как мы видели, эта переориентация произошла ещё в сентябре. В частности, аналогичная по смыслу формулировка содержалась уже в "Соображениях..." от 18 сентября. Отмечая сложные природные условия Восточной Пруссии, наличие в ней мощных укреплённых районов, что, естественно, должно было затруднить ведение наступательных действий, авторы плана делали вывод: "...возникают опасения, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям, свяжет наши главные силы и не даст нужного и быстрого эффекта, что в свою очередь сделает неизбежным и ускорит вступление Балканских стран в войну против нас"{80}.