Александр Горбовский - Без единого выстрела - Из истории российской военной разведки

Такие письма, собранные за несколько месяцев и опечатанные полевым почтмейстером лично, и сопровождал сейчас капитан-поручик. Ему предстояло доставить их через всю Саксонию, и Силезию, и польские земли к первой российской заставе. Там письма пойдут уже без охраны по причине отсутствия шпионов и злодейств, которые совершаются здесь на каждом шагу. Именно для охраны, не ради почета нужен был казачий эскорт, что следовал сейчас впереди и позади экипажа.

Желтая карета удалялась между тем все дальше от места нечаянной встречи. Проследовав без остановки через несколько селений, к вечеру она прибыла наконец в Шнеберг. Когда экипаж остановился во дворе гостиницы, лакеи проворно соскочили с запяток. Один отворил дверцу, другой почтительно помог сойти госпоже на землю. Следом за ней появилась компаньонка, сухощавая дама в лиловом, которую лакей, впрочем, тоже поддержал за локоть, хотя и не столь почтительно. Молоденькой девушке, даже такой взбалмошной и своенравной, как фрау Амалия, путешествовать без компаньонки было в высшей степени неприлично. Да и небезопасно. Для того и существовали компаньонки — обычно дамы одинокие и бедные, но хорошего происхождения. Фрау Элиза, сопровождавшая госпожу, соответствовала всем трем этим требованиям.

Ужин был сервирован в дубовом зале. За высокой спинкой кресла, в котором расположилась молодая госпожа, весь вечер стоял Ганс — так звали лакея, чьим сходством с неким поручиком так поражен был проезжий офицер. Все, что надлежало делать по должности, Ганс совершал ловко и даже с некоторым изяществом, что, впрочем, не имело никакого значения. Молодая госпожа довольна была новым лакеем. Новым же он был по той причине, что наняла она его всего несколько дней назад. Помог в этом очаровательный русский, который должен был выдать ей пропуск для следования через линии войск и пикеты. Хотя ясно было, что никто не вздумал бы чинить путешественнице препятствий и пропуск был сущая формальность, сведущие люди посоветовали ей все-таки обзавестись им. Как-никак шла война. Услышав о намерении госпожи держать путь в сторону, где расположены противные войска, и узнав, что делает она это только, чтобы встретиться там с любимым братом, который состоит при тех войсках в драгунах, русский был необычайно тронут.

— Уж эта война! Брат и сестра оказываются разлучены!

Узнав же, что из мужской прислуги ее сопровождает всего один лакей, старый Фриц, русский обнаружил еще большее участие.

— Поймите меня, — он даже приложил к груди руку. — Я не хочу вас пугать. Но казаки… Поверите ли, они даже своим командирам не повинуются. Мне просто страшно за вас…

Фрау Амалия побледнела от ужаса. Она всегда боялась этих страшных бородатых людей в лохматых меховых шапках. Добрый русский пожалел ее.

— Мне вчера только рекомендовали одного молодого человека в услужение. Посмотрите, может, он подойдет вам. У меня были на него свои виды, но готов уступить его вам ввиду крайности ваших обстоятельств…

Молодая госпожа была так признательна, что запомнила даже, как зовут этого господина, — Веселицкий. А еще говорят, что у русских такие трудные имена!

Когда идет война, люди путешествуют неохотно и мало. Кроме молодой госпожи и фрау Элизы, к ужину спустились лишь несколько человек: двое торговых людей из Магдебурга, чахоточный студент с румянцем на впалых щеках и военные — хмурый кавалерист с рукой на черной перевязи и штабной майор при аксельбантах и с моноклем на синем шнурке, цвета его мундира.

Магдебургские торговцы сдержанно поздоровались и сочли, что воздали тем долг общительности. В течение всего ужина они не взглянули больше ни на кого и не сказали никому ни слова, переговариваясь вполголоса между собой по одним им лишь ведомым торговым делам. Кавалерист все внимание сосредоточил на тарелке, на которую смотрел с такой мрачностью, будто там находился виновник всех его несчастий, из которых раненая рука была наименьшим. Интерес к дамам и галантность проявили только офицер со студентом.

Услышав, что молодая госпожа отважилась на столь опасное путешествие с единственной целью — повидаться с братом, студент пришел в совершенный восторг. Он привел даже какой-то пример из греческой мифологии и прочел латинский стих, которого никто не понял, но который, к счастью, оказался недлинен. Румянец на его щеках разгорелся еще больше.

Дав ему от декламировать, майор в наступившей паузе осведомился учтиво, в каких частях изволит служить брат молодой госпожи, а узнав, что в драгунских, стал высказывать соображения, где надлежит ей искать его.