Андрей Буровский - Мифы и правда о 1937 годе. Контрреволюция Сталина

Потрясающий репортаж Булгакова о московском убийце, уничтожившем больше сотни человек. Заманивал к себе в дом покупателей лошадей и убивал — буквально ради нескольких рублей. Он очень цинично и пренебрежительно относился к человеческой жизни, и к своей собственной в том числе [5] Булгаков М. А. Избранное. М., 1996. .

Сумму экономических потерь оценивают от 40 миллиардов до 3 триллионов американских долларов того времени. В современных долларах это будет в 11 раз больше.

Это — цена прямых экономических разрушений, разрыва связей, места страны в системе международного разделения труда, недополученной прибыли.

В этих цифрах нет оценки последствий хозяйничанья большевиков-коммунистов после Гражданской войны.

Огромное количество культурных ценностей было уничтожено в ходе Гражданской войны. Причем меньше всего — в ходе самих военных действий. Даже разрушения Московского Кремля восстановимы. Снаряды, падающие на церковь с колокольней, чтобы подавить бьющий с колокольни пулемет, наносят зданию не такой уж большой ущерб.

Но большевики сознательно уничтожали целые пласты культуры — в первую очередь дворянской и религиозной.

Истребление и высылку за границу носителей высших культурных ценностей, ученых, поэтов, философов и музыкантов, тоже надо отнести за счет культурных потерь.

Подсчитать эти потери просто физически невозможно.

Эти потери трудно оценивать, потому что в них входят в основном территории стран, входивших в Российскую империю.

Но есть только одна страна, которая обязательно вышла бы из состава Российской империи независимо от Великой и от Гражданской войны: это Польша. Остальные страны, включая и Финляндию, требовали для себя широкой автономии — по типу Венгрии в Австро-Венгрии между 1848 и 1918 годом.

Вполне возможен был «мягкий» вариант распада империи. Он растянулся бы на десятилетия, и не привел бы к войнам и трагическим разрывам.

Когда народам бывшей Российской империи (и всем ее соседям) стали навязывать коммунизм, они побежали из империи так быстро, как только сумели. Коммунисты не смогли завоевать Финляндию, но смогли завоевать государства Прибалтики, Закавказья, Украину, Казахстан и Среднюю Азию.

Но эти завоевания были не особенно прочны.

Вторая Речь Посполитая, родившаяся в огне Гражданской войны, оторвала Западную Украину и Западную Белоруссию. Румыния оторвала от России Бессарабию. Потеряны были более 500 тысяч квадратных километров территории с населением в 25 миллионов человек.

До 1914 года Российская империя рассматривалась как одна из европейских стран. Специфичная, особенная, но Европа. И в любом случае страна как страна.

В ходе Гражданской войны ее фактически исключили из числа победителей в Великой войне. Почти все ее политические силы перестали считаться «своими» в Европе. Разве что меньшевики и эсеры еще вызывали какие-то родственные чувства и хоть какое-то понимание.

Белых же считали «реакционерами» и патологическими монархистами.

Красных… Одни ими восхищались, но строго на расстоянии, — как великими экспериментаторами. Другие их панически боялись. Третьи принимали, как новое правительство России: без оценок. Но никто больше не считал Россию «такой же, как все», и не считал одной из стран Европы.

Никакая война и никогда — не пикник и не школа гуманизма. В любой воюющей армии могут добивать раненых или расстреливать пленных.

В действующей армии расстреливают своих же собственных мародеров, трусов и дезертиров. А это ведь тоже жестоко.

Полковник К. И. Рябцов, командовавший московским гарнизоном в критические дни октября 1917 г., был позже расстрелян белыми за преступную бездеятельность, которая помогла красным захватить город.

Кровавых сцен хватает в любой книге о Гражданской войне. В том числе написанных белыми. Хотя бы: «…после короткого боя мы взяли Акимовку, где уничтожили отряд матросов-коммунистов, ехавших эшелоном в Крым.» [6] Туркул А. В. Дроздовцы в огне. Картины Гражданской войны 1918–1920 гг. в литературной обработке Ивана Лукаша. М., 1995. с. 13.

Ну, кто такие «матросы-коммунисты» и зачем они едут в Крым, — особый вопрос. Согласно морали цивилизованного общества и любой законности, место этим типам было, в лучшем случае, на каторге. Но сцена, бесспорно, кровавая. Легкое слово «уничтожили», произнесенное мимоходом, производит тяжелое впечатление.