Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.

Мало того, дело уже дошло до анализа методов и способов, какими боевики УПА убивали своих жертв, с самым тщательным их перечислением. И, что самое интересное, в подобных трудах можно встретить, к примеру, такие пассажи, где в качестве референтной величины используется зловещий НКВД, а в качестве эксперта — известный русский литератор Александр Солженицын. Вот он-то перечислил всего-то чуть более 50 видов пыток, которые использовались НКВД (перечислил по рассказам зэков — сам не испытал. — Прим. авт. ). А бандеровцы в этом НКВД переплюнули, так как применяли более многочисленные и жестокие виды пыток по отношению к полякам. Прочитав такое, так и хочется воскликнуть: слава Богу, хоть тут злодеяния Советов и их демонического НКВД меркнут на фоне подвигов украинских националистов, тем более что сам пан Корман сначала дотошно подсчитал, что они убивали поляков аж 135 способами. Потом этот список вырос до 362 [166] Na rubieży. Nr. 35. 1999 E. Ignalińska. Bez fałszu i zakłamania, www/ukraine-poland.com/publicystyka . Однако, скоро выясняется, что радоваться рано, ибо сколь не оригинальны разработки пана Кормана и компании, выводы их оригинальностью как раз-таки не блещут, и во всем опять виноваты Советы: «Без сомнения, пример, какой дал сначала НКВД, а позже гитлеровцы, оказал влияние на использование кровавого террора как средства борьбы с противниками. Советские партизаны нигде и никогда не оказывали положительного воздействия на польско-украинские дела, а немцы постоянно использовали одних против других» [167] Korzenie tragedii wolycskiej, www/ukraine-poland.com/publicystyka/publicystykaphp?id .

Ну вот, опять комплекс мамочки, а мы-то думали, что-нибудь новенькое наконец! Совратил, понимаешь ли, искуситель-НКВД неопытных и морально неокрепших детишек из АК и УПА. Хоть и говорили им аковские отцы-командиры: нехорошо, ребята, не берите пример с НКВД, бяка это. Но ребятки не послушали: мало что с Советами спутались, так еще и с гитлеровцами. В общем, история печальная до слез: убитая горем мать рыдает над провинившимся сыном и посылает проклятия сбившим его с праведного пути злодеям. Одно непонятно, почему бы польским «несмышленышам», помимо плохого, чего-нибудь полезного у большевиков не перенять? Типа обязательной проверки на «моральную устойчивость». А если от красных азиатов тошнит, то хотя бы у «цивилизационно близких» в черной форме с рунами в петлицах и «мертвой головой» на околыше фуражки могли бы позаимствовать практику тщательного отбора в стиле «характер нордический, стойкий». Тогда, глядишь, и дурного влияния НКВД удалось бы избежать.

Впрочем, а не увлеклись ли мы подробным анализом новейших польских исследований, от которых дух захватывает? Может, все намного проще? Да взять хотя бы того же американца Т. Снайдера: вот уж кто не мудрствует лукаво и объясняет мотивы резни на Волыни просто и без излишеств. Вкратце это выглядит так. ОУН против немцев воевать не хотела — зачем силы тратить, если русские их и так выгонят? При этом командиры УПА, как и положено начальству, должны были обеспечить своих подчиненных каким-либо занятием, чтобы они не разбежались от скуки и безделья. Вот командиры и направили энергию своих рвущихся в бой солдат против поляков, с которыми так и так нужно было что-то делать [168] T.Snyder. Wołyń, rok 1943 // Tygodnik powszechny. Nr. 19 (2809), 11 maja 2003. .

Недалеко от Снайдера в безыскусности видения проблемы ушел и последний главнокомандующий УПА Василий Кук, прямо и доходчиво поведавший о том, что никакого специального решения об уничтожении поляков не было: «...Было просто обращение к полякам — если вы не хотите, чтобы вас уничтожили, уезжайте. Население было очень враждебно к ним настроено, поэтому мы им советовали по-хорошему уезжать, чтобы быть в безопасности. Мы их не выгоняли, а сказали: "Лучше уезжайте в этой ситуации, откуда приехали, так как вас могут уничтожить"» [169] А. Гогун. Украинская повстанческая армия. Новый часовой. СПб, № 15-16., 2004 г. . Кстати, когда читаешь такое, на ум поневоле приходит другое «обращение», чрезвычайно популярное в «братских» республиках бывшего СССР образца 1989-1990 гг.: «Чемодан, вокзал, Россия». Вот ведь как, оказывается, намного раньше было: «Чемодан, вокзал, Польша». Получается, опять ничего нового. С той разницей, что на оккупированной Волыни в качестве «средства убеждения» использовался топор, а в теперешнем «ближнем зарубежье» — пресловутая историческая справедливость, с которой, как курица с яйцом, носятся свежеиспеченные восточноевропейские демократии вроде польской. А посему стоит ли удивляться их неуемному стремлению героизировать «национально мыслящих» деятелей, подобных Бандере.