Коллектив авторов - КРАМОЛА Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе.

Затрудняют разграничение жанров и особенности наших источников. В делах прокурорского надзора тексты антисоветских документов приводятся нечасто, в большинстве случаев – только цитаты, краткое изложение или просто указание на их существование. Сами работники следственных органов предпочитали пользоваться термином «документ антисоветского содержания», не уточняя его вида. В силу сказанного, понятия «анонимное письмо» и «листовка», которыми мы пользуемся в данном разделе, не лишены условности.

Из авторов анонимок 12% были прежде судимы, 13% – члены КПСС, 1% – комсомольцы. Средний возраст «анонимщика» – 44 года. Женщин среди них было 9%. 51% являлись жителями больших городов (областных и краевых центров, столиц союзных республик), 18% жили в Москве и Ленинграде (они составляют 34% от живших в больших городах).

Среди авторов и распространителей листовок 15% имели в прошлом судимость, 5% были членами КПСС, 13% – комсомольцами. Средний возраст осужденных за листовки – 29 лет. Жителей крупных городов среди них 47%, Москвы и Ленинграда – 11% (24% от жителей больших городов). Женщин 11% от общего числа.

Из тех, кто был осужден за распространение обоих видов документов, прежде судимых было 10%, жителей больших городов – 64%, Москвы и Ленинграда – 16% (27% от жителей больших городов). Средний возраст – 38 лет.

Грубо говоря, написанием листовок увлекались школьники и студенты, а анонимки (кстати, не только антисоветские) были любимым занятием пенсионеров. Распространители листовок моложе, среди них больше комсомольцев, высока доля учащихся. Отметим, что четверть тех и других составляют рабочие (а из авторов обоих типов документов – треть), колхозников и совхозников мало и сравнительно невелик процент интеллигенции (и ее представители больше писали анонимок, чем листовок). В обоих случаях существенна доля лиц без определенных занятий. Учитывая, что именно среди них было довольно много прежде судимых (14% для анонимщиков и 37% для авторов листовок), следует предположить, что они являлись носителями традиции сочинения листовок, свойственной местам лишения свободы.

Особенности «авторского состава» связаны, конечно, с тем, что написание анонимного письма или распространение листовок были деяниями, различными по степени тяжести. Письмо безопаснее, оно обращено к конкретному лицу, у автора всегда оставалась лазейка – попытаться отрицать наличие антисоветского умысла (тем более когда дело доходило до уголовного преследования), утверждать, что имел в виду «критику отдельных недостатков» или просто делился мыслями («изложил там действительность, но не знал, что эта действительность антисоветского характера» [323]).

Иное дело – листовка. Уже сама форма является знаком сознательного выступления против власти. Понятно, что авторами листовок чаще оказывались представители самой мобильной социальной группы – молодежи, к тому же воспитанной советской пропагандой в романтико-революционном духе. Заметим, что около 15% дел о листовках были групповыми, в то же время мы насчитали всего 5 случаев, когда вдвоем составлялись анонимные письма.

Тем не менее оба вида деяний были наказуемы, и авторов находили, несмотря на их анонимность, и квалифицировалось то и другое по одной и той же статье Уголовного кодекса. Так что в любом случае от автора требовалась некая решимость преступить границу дозволенного.

Таблица 5. Социальный состав авторов «антисоветских анонимных документов»* (по данным анализа надзорных производств отдела по надзору за следствием в органах государственной безопасности Прокуратуры СССР за 1953-1986 гг.), в % к общему числу.

Окончание таблицы 5

* При составлении таблицы не учитывались авторы анонимных документов из числа заключенных (см. об этом выше), членов подпольных организаций и групп (им посвящен отдельный раздел), а также сектанты и авторы националистических листовок.