Александр Зимин: Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)

Но карамзинская концепция уже в начале XIX в. вызывала к себе настороженное отношение представителей нарождающейся буржуазной историографии. Так, Н. С. Арцыбашев, подвергнув критике источниковедческую базу Карамзина (его излишнее доверие к сказаниям иностранцев и к сочинениям князя Курбского) [22] См. Н. Арцыбашев, О степени доверия к Истории, сочиненной князем Курбским («Вестник Европы», ч. 118, № 12, М., 1821, стр. 278–294). , писал, что Иван IV был вынужден прибегнуть «к излишней строгости» для обуздания своевольных бояр и их поборников. Бояре были «причиною слабостей государя, бессмертия достойного» [23] Я. Арцыбашев, О свойствах царя Иоанна Васильевича («Вестник Европы», ч. 120, № 18, 1821, стр. 135; № 19, стр. 191). .

Непосредственным предшественником так называемого государственного направления в историографии был Иоганн Густав Эверс (1781–1830 гг.), рассматривавший историю как процесс развития человечества от семьи и рода к государству. В отличие от дворянских историографов Эверс сравнительно большое место уделял истории права, в частности изучению Судебника 1550 г., законодательству о крестьянах, и другим явлениям внутренней жизни России XVI в. Он отметил исторические заслуги Ивана IV, содействовавшего развитию русской торговли, культуры и просвещения.

Законодательные нововведения Ивана Грозного и меры по укреплению самодержавия, говоря словами Эверса, доставили серьезные неприятности боярам и духовенству [24] I. Ewers, Geschichte der Russen, Theil 1, Dorpat, 1816, стр. 270. .

Если М. М. Щербатов и Н. М. Карамзин осуждали крайности борьбы самодержавия с княжеско-боярской аристократией XVI в., то с совершенно иных позиций выступили представители передовой исторической мысли конца XVIII — начала XIX в. — А. Н. Радищев и декабристы. В историческом прошлом нашей страны дворянские революционеры искали примеры, которые могли бы служить делу борьбы с самодержавием и крепостничеством. Борьбу Ивана Грозного с боярством они рассматривали как проявление тирании кровожадного монарха, осуждая которую, они произносили приговор и самодержавию вообще [25] Подробнее см. С. С. Волк, Исторические взгляды декабристов, М.—Л., 1958, стр. 379 и след. . Это не мешало им видеть и положительные стороны в борьбе Ивана IV за укрепление единого государства.

Радищев осуждал политику Ивана Грозного по отношению к Новгороду, рассматривая ее как проявление деспотизма в борьбе с новгородским народоправством [26] А. Н. Радищев, Полное собрание сочинений, т. I, М.—Л., 1938, стр. 263. . «Неистовым тираном» называет Ивана Грозного К. Ф. Рылеев [27] К. Ф. Рылеев, Полное собрание сочинений, М.—Л., 1934, стр. 154–155. , осуждают его деятельность М. С. Лунин [28] «Декабрист М. С. Лунин. Сочинения и письма», Пб., 1923, стр. 80. и М. А. Бестужев [29] «Воспоминания Бестужевых», М.—Л., 1951, стр. 114. . Движимые чувством глубокой любви к русскому народу и ненавистью к угнетателям, декабристы гневно говорили об ужасах «неограниченного самодержавия» [30] «Из писем и показаний декабристов», СПб., 1906, стр. 67; Я. М. Муравьеву Мысли об «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина («Литературное наследство», т. LIX, М., 1954, стр. 585). , а не только осуждали его «излишества».

Вместе с тем в делах и днях Ивана IV, этого «зверского, но умного властителя», Радищев усматривал и положительные черты, к которым он относил присоединение Казани и Астрахани, преодоление боярских усобиц, наведение порядка в суде и в воинских делах. Благодаря всему этому Иван «положил основание того величества, которого Россия достигла» [31] А. Н. Радищев Указ. соч., т. III, М.—Л., 1952, стр. 41. . А. О. Корнилович писал, что «Иоанн Грозный прилагал более стараний, нежели все его предшественники, к образованию народа»; он набирал за границей зодчих, оружейников, содействовал развитию медицины, создал в 1553 г. типографию и т. п. [32] Л. О. Корнилович, Сочинения и письма, М.—Л., 1957, стр. 135–136; ср. «Рассказы и повести старого моряка Николая Бестужева», М., 1860, стр. 177. Н. А. Бестужев признавал большое Значение для России завоевания Казани и Астрахани, а Н. М. Муравьев отметил, что Иван IV созвал первые земские соборы, дав им право решать вопросы о войне и мире [33] См. С. С. Волк, указ. соч., стр. 388. .

В 40-е годы XIX в. стало складываться буржуазно-либеральное так называемое государственное направление в русской историографии, к которому принадлежали К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин и частично С. М. Соловьев. Стремясь рассмотреть исторический процесс как явление закономерное, Кавелин (1818–1885 гг.) и Соловьев (1820–1879 гг.) считали, что в XVI в. происходила борьба государственного начала с родовым, окончившаяся победой первого из этих начал во время правления Ивана Грозного [34] С. М. Соловьев, История отношений между русскими князьями Рюрикова дома, М., 1847, стр. 596–599; К. Д. Кавелин, Собрание сочинений, т. I, Монографии по русской истории, СПб., 1897, стб. 45 и след. . Поэтому и столкновение царя Ивана с боярством являлось не проявлением личной тирании грозного правителя, а закономерным результатом возвышения «служилого сословия» [35] С. М. Соловьев, История России с древнейших времен, кн. 2, т. VI–X, изд. 2-е, СПб., изд. «Общественная польза», стб. 377. .