Руслан Скрынников - Царь Борис и Дмитрий Самозванец

От имени Бориса послам было заявлено, что ганзейским купцам будет предоставлено право свободно торговать по всей России, использовать русские пристани на Белом море, строить торговые дворы в городах, чеканить монету из своего серебра. Однако, когда Посольский приказ изготовил и вручил послам царскую грамоту в немецком переводе, те убедились, что «многие пункты, утвержденные на царской аудиенции, были опущены, другие изложены темно и двусмысленно» 7.

С помощью ганзейских городов русское правительство надеялось наладить морские сообщения с западноевропейскими странами через Ивангород и устье Наровы. Однако Швеция, располагавшая первоклассным флотом на Балтике, решительно препятствовала всем попыткам такого рода. Ссылаясь на условия Тявзинского вечного мира, шведы блокировали Ивангород с моря 8.

Главными морскими воротами страны в начале XVII в. оставались пристани в устье Северной Двины. По-прежнему основным торговым партнером России была Англия. Однако торговля английской компании в Москве клонилась к упадку. В 1602 г. Московская компания снарядила в Россию всего два корабля с товарами. Торговые обороты ее резко сократились. Спустя три года долги компании превысили 6000 ливров 9.

Англичане предпринимали неоднократные усилия, чтобы избавиться от конкуренции со стороны других западноевропейских купцов, в первую очередь голландских. Но они не добились успеха. После воцарения Бориса Годунова некоторые из самых влиятельных голландских купцов получили разрешение торговать в Москве и во внутренних областях государства. В 1600 г. королева Елизавета направила в Москву посла Ричарда Лея. Добиваясь торговой монополии, посол обещал, что англичане «будут снабжать Московию всем необходимым, что их товары будут дешевле и лучше, нежели у голландцев и других народов». Царь Борис отклонил домогательства Ричарда Лея, указав ему на то, что он желает торговать со всеми нациями, ибо «все нации в этом отношении для него равно любезны… сверх того, исправно платят подати и пошлины, составляющие доход государей московских, и, значит, имеют право вести торговлю так же, как и англичане» 10.

Будучи осведомлен об убытках Московской компании, Борис был не прочь предоставить англичанам некоторые дополнительные льготы, с тем чтобы оживить англо-русскую торговлю. Кроме того, он подтвердил торговые привилегии, ранее предоставленные Московской компании. В начале XVII в. англичане держали свои торговые дома (фактории) в Москве, Ярославле, Вологде, Холмогорах и Архангельске. На севере за членами компании были закреплены пять пристаней (в Корельском Устье, на Печенге, Варзуге, Мезени и Шунге), тогда как за голландскими купцами — только две (на Коле и в Пудожском устье Двины). На Коле получили право приставать также и французские корабли 11.

Развитие торговли со странами Запада способствовало знакомству русских с успехами западноевропейской культуры. В Москве возникли проекты преобразований, имевшие целью развитие просвещения в России. По свидетельству современников, Борис Годунов лелеял планы учреждения в Москве университета и школ, в которых преподавали бы ученые, приглашенные из-за рубежа. По словам Конрада Буссова, Годунов предполагал выписать знающих людей из всех главнейших европейских стран — Англии, Германии, Испании, Италии, Франции, с тем чтобы с их помощью наладить преподавание в Москве и обучить русских людей всем основным европейским языкам 12. Отпуская за рубеж разного рода иноземцев, царь нередко поручал им приискивать за границей ученых людей, согласных поехать в Москву.

Итальянец М. Бритий получил от Бориса «опасную грамоту» на проезд в Россию венецианских ученых — докторов, знающих разные науки и согласных выехать в Россию, дабы «облагодетельствовать ее своими познаниями» 13.

Некий Ганс Крамер, подданный императора австрийского, в 1600 г. ездил с аналогичным поручением в Прагу. Посетив ученого правоведа Тобиаса Лонциуса, Крамер сообщил ему о поручении царя привезти из немецких земель ученых людей и художников и в подтверждение показал несколько паспортов — «опасных грамот». Крамер настойчиво просил Лонциуса принять предложение царя, намеревавшегося «учредить в своем государстве школы и университет». Когда Лонциус убедился в том, что намерения московского царя вполне серьезны, он направил в Москву обширное письмо — своего рода проект развития в России наук и художеств. Лонциус писал, что для развития наук в России надо не только отыскать и пригласить ученых, но и оказать им почет и помощь, «не опасаясь при том расходов» 14. Переговоры с Лонциусом не были доведены до конца. В России начался трехлетний голод, поглотивший все внимание правительства.