Руслан Скрынников - Царь Борис и Дмитрий Самозванец

С падением А. Я. Щелкалова власть в государстве сосредоточилась в руках правителя Бориса Годунова.

Смерть царевны Федосьи расколола правящий кружок, к которому, помимо Годуновых и Щелкаловых, принадлежали еще и Романовы. Родня царя Федора — Годуновы и Романовы, объединившись вокруг трона, преодолели династический кризис, сопутствовавший утверждению у власти недееспособного сына Грозного. Старший из сыновей Никиты Романовича, Федор, сделал блестящую карьеру еще в то время, когда «завещательный союз» между опекуном Н. Р. Юрьевым и Б. Ф. Годуновым сохранял силу.

Двоюродного брата царя Ф. Н. Романова знали в Москве как красавца и щеголя, человека обходительного и любезного 41. Смолоду Федор Никитич любил псовую охоту. Близко знавшие боярина люди утверждали, что ему был не чужд интерес к западной культуре и европейским новшествам. Принятый в доме боярина англичанин Д. Горсей составил для него славянскими буквами и латинскими словами и фразами род грамматики, которая доставляла ему большое удовольствие 42.

В соответствии с традицией высший думный чин могли получить лишь люди почтенного возраста. Поскольку Ф. Н. Романов попал в думу будучи молодым человеком, он не сразу вошел в число начальных бояр думы. В списке двора царя Федора 1588–1589 гг. имя Ф. Н. Романова значится одиннадцатым. В то время он уступал «местами» Мстиславскому, Трубецким, Годуновым и Скопину-Шуйскому 43. Однако в самом конце 1589 г., во время похода на Нарву, Ф. Н. Романов получил высокий пост второго дворового воеводы 44. Спустя три года в дипломатических документах Ф. Н. Романов уже фигурировал как один из главных руководителей ближней думы. В 1593 г. грамоты к польской Раде подписали трое ближних бояр — Ф. И. Мстиславский, Б. Ф. Годунов и Ф. Н. Романов 45.

Союз Годуновых с Никитичами сохранялся, по-видимому, до смерти царевны Федосьи в 1594 г. Местнические дела, служившие своего рода барометром политических бурь, очень точно зафиксировали момент, когда влияние Никитичей резко пошло на убыль.

Когда 28 марта 1596 г. Разрядный приказ назначил Ф. Н. Романова вторым воеводой полка правой руки, со всех сторон посыпались местнические возражения. Первым отказался служить с ним Петр Шереметев — дальний родственник Романовых. Но он слишком поспешил. 13 апреля царь Федор велел заковать Петра Шереметева в колодки, вывезти в телеге за посад и послать на службу. Позже челобитчика посадили в тюрьму за дерзость. Но наказание Шереметева не произвело впечатления на других воевод — князей В. К. Черкасского и Ф. А. Ноготкова-Оболенского. Не обладая ни думными чинами, ни заслугами, они наперебой стремились потягаться с двоюродным братом царя. На приеме во дворе князь Ф. А. Ноготков дерзко заявил, что «мочно ему быть больши боярина Федора Никитича, дяди Данила да отца ево Никиты Романовичей Юрьевых». Даже у кроткого царя челобитье Ноготкова вызвало раздражение: «…Данила и Микита были матери нашей братья, мне дяди; и дядь моих… давно не стало; и ты чево дядь моих, Данила и Микиту, мертвых бесчестишь?» Челобитчик попал в московскую тюрьму на «пять ден». Отсидев в тюрьме, Ноготков выехал на службу. Но назначение Ф. Н. Романова, несмотря на заступничество самого царя, было отменено. «…Потому что, — значилось в книгах Разрядного приказа, — государь то по Разрядам сыскал, что князю Федору Ноготкову не доведетца менши быть боярина Федора Микитича Романова» 46.

Поражение Романовых было очевидным. Разрядный приказ получил предписание составить новую роспись, по которой воевода Ф. А. Ноготков был повышен несколькими рангами (второй воевода сторожевого полка стал вторым воеводой полка левой руки), а место второго воеводы правой руки Ф. Н. Романов уступил С. В. Годунову. Новые воеводские начальники показали, что вдохновителями местнической интриги против Романовых были Годуновы.

Со смертью царевны Федосьи отпала кандидатура на трон как для Годуновых, так и для Романовых. Вопрос: «Кто из ближайших родственников бездетного царя возьмет после него корону?» — оставался открытым.

Среди прежних союзников Годунова наибольшим политическим опытом и авторитетом обладал Б. Я. Бельский. Разделавшись со Мстиславским и Шуйским, Борис не спешил с возвращением Бельского из деревенской ссылки. Судя по дворовому списку 1588–1589 гг., регент в то время еще находился «в деревне». Лишь к 1591 г. он получил, наконец, возможность вернуться в столицу 47.

Ссылка не умерила честолюбия Бельского. Он пережил всех прочих опекунов царя Федора, и, следовательно, к нему должны были перейти все те полномочия, которыми Грозный наделил регентский совет. Близкое родство с семьей Годунова давало Бельскому еще один шанс на самое высокое положение в правительстве. Но надежды оружничьего не сбылись. Служебные назначения, полученные Бельским после возвращения в столицу, никак не соответствовали его регентским полномочиям. В 1596 г. Разрядный приказ послал окольничих, думных дворян и воевод «дозирать» засечную черту на южной окраине государства. Как значилось в Разрядных книгах, «пятую засеку дозирал оружничей Богдан Яковлевич Бельский» 48.