Лев Гумилев - Конец и вновь начало

Сам принцип феодализма, экономический принцип, вовсе не предполагает огромного количества безобразий. Они могут быть и не быть, это не связано с экономическими условиями. А вот откуда стремление, например, дать по физиономии соседу, а потом убить его на дуэли? Пользы от этого никакой нет, риск большой, потому что сосед тоже может вас убить. Но желающие рисковать в Европе XI–XIV вв. находились слишком часто. Результаты уже к XII в. были следующие.

В Германии служилые латники превратились в бургграфов — рыцарей-разбойников. Фридриху Барбароссе пришлось их вешать.

Во Франции королю отказывали в подчинении Бретань, Нормандия, Анжу, Мэн, Аквитания, Тулуза, Лангедок и Фландрия, не говоря о Бургундии и Лотарингии. А в Провансе не признавали даже католической церкви, так как там очень боялись альбигойцев (о них подробнее чуть ниже).

В Англии шла постоянная война с кельтами, а англосаксонское население убегало за пределы острова от королей-французов (Плантагенетов) и их феодальной армии.

В Италии Венеция воевала с Генуей, Флоренция с Пизой, Милан с Романьей и, что хуже всего, папы с императорами.

В условиях растущей феодальной анархии правители нашли главную доминанту. Они предложили направить энергию системы вовне, на Святую Землю.

Стихийные крестовые походы 1095–1099 гг. имели «прелюдию» в Испании в 1063–1064 гг., куда направились рыцари герцогства Аквитанского и графства Тулузского, а потом туда же ринулись бургундские и нормандские рыцари.

Лозунгом первой колониальной экспансии стало «Освобождение Гроба Господня». Лозунг, конечно, мог бы быть выбран удачнее для того времени. Но папа провозгласил, что нужно спасти из рук неверных Палестину — Святую Землю. Все закричали: «Так хочет Бог!» — и пошли. Но ведь это был только лозунг. Они пошли, потому что хотели идти. И пошли бы в другое место, с любым другим лозунгом, потому что у них был большой запас внутренней энергии.

Доказательство тому — завоевание Сицилии нормандцами в 1072 г. и их вторжение в православный Эпир в 1081 г., закончившееся поражением в 1085 г. Но самое показательное — и тоже с благословения папы — завоевание Англии в 1066 г. нормандским герцогом Вильгельмом. Ведь Английское королевство, хотя и христианское, было реликтом эпохи Великого переселения народов и не входило в европейский суперэтнос. Вот они его и завоевали.

Начались крестовые походы, во-первых, с массовых погромов евреев в прирейнских областях. Это не оказало никакого влияния на дальнейшие успехи или неудачи военных действий в Палестине. Затем такой же разгром хотели устроить в Константинополе, когда туда явились крестоносцы Первого крестового похода. Император Алексей Комнин, который там командовал в это время, был человеком очень деловым. Он окружил крестоносцев наемными печенежскими отрядами и лишил их возможности получать провиант. В результате крестоносцы согласились подчиниться императору и принести ему ленную вассальную присягу, только чтобы он их кормил и не обижал. Император переправил всех крестоносцев в Малую Азию, говоря: «Вы пришли с мусульманами воевать, ну и воюйте там с турками».

Первый удар крестоносцев был такой, что они одолели сельджукскую конницу. И так как мусульмане меньше всего ожидали такого удара, то крестоносному войску удалось достигнуть Иерусалима и даже взять его. Однако из 110 тысяч европейцев, переправившихся через Геллеспонт, до Иерусалима дошло около 20 тысяч. Таковы были потери. К тому же велики были и, так сказать, «непроизводительные расходы» Первого крестового похода. И удался он крестоносцам только потому, что для мусульман, живших в Палестине, был неожиданным. Те недоумевали: в чем они провинились? Ведь они не мешали христианским паломникам-пилигримам посещать Гроб Господень и молиться. Наоборот, они их охраняли, они их очень уважали. Иисус и Мариам у них считались пророками, равными Мухаммеду. И Инджиль шериф — Святое Евангелие, и Коран шериф — Святой Коран считались равноценными книгами. Никакого преследования за веру не было…

Добавим от себя: действительно, никакого повода для такого вторжения христиан не было, кроме внутреннего процесса пассионарного перегрева, который охватил Западную Европу в XI–XIV веках.

Феодальная Европа сто лет (1093–1192) бросала в Палестину храбрейших рыцарей, лучший флот, самых надежных союзников — армян и даже заключала союзы с исмаилитами, но тщетно: даже отбитый у Фатимидов Иерусалим был снова захвачен курдом Салах ад-Дином, под предводительством которого сражались тюрки, как купленные на базаре, так и прикочевавшие со своими семьями и стадами. Персидский историк Раванди писал в сочинении, посвященном султану Рума (Малой Азии) Гийас ад-Дину Кай Хусрау (1192–1196): «Слава Аллаху в землях арабов, персов, византийцев и русов слово принадлежит тюркам, страх перед саблями которых прочно живет в сердцах». [60]