Владимир Мещеряков - Арест Сталина, или заговор военных в июне 1941 г.

Снова возвращаемся к мемуарам нашего посла в Англии:

«На двенадцатый день после нападения Германии на СССР, 3 июля, И. В. Сталин впервые выступил по радио. Я слушал его с затаенным дыханием и старался найти в его словах надежду на решительный перелом в военных событиях — и притом в самом ближайшем будущем», — признается в своих чувствах читателям Майский.

Из написанного Иваном Михайловичем вполне ясно читается, что тот лишь 3 июля, наконец-то, услышал самого Сталина и из его уст узнал о происходящем в стране на период гитлеровской агрессии. А до предполагаемого появления Сталина в Кремле с Майским, вообще, никто из нашего МИДа не вел никаких переговоров относительно его действий, как посла.

Майский продолжает: «Сначала июля (разумеется, после речи Сталина 3 июля. — В.М.) стала возобновляться дипломатическая деятельность между СССР и Англией. В Москве был поставлен вопрос об оформлении новых отношений между обеими странами... Черчилль был несколько обижен тем, что Сталин никак не откликнулся на его речь по радио 22 июня, но решил все-таки сделать первый шаг для установления более дружественных отношений с главой Советского государства. 7 июля он направил Сталину письмо, в котором давал понять, что помощь Англии Советскому Союзу выразится главным образом в воздушных бомбардировках Германии».

Смотрите, как проясняется картина. Черчилль, по замечанию Майского, высказал определенное неудовольствие тем, что Сталин никак не отреагировал на его речь, но, тем не менее, первым сделал шаг к сближению наших стран. Да, но кто же мешал Черчиллю послать письмо раньше, хотя бы до 26 июня? Однако не решился послать. Почему? Да потому что доподлинно знал, что Сталина нет в Кремле. Даже если английская разведка и зафиксировала появление Сталина где-либо в правительственных учреждениях после 26 июня, то для Черчилля только прямое выступление Сталина по радио явилось неоспоримым доказательством того, что это настоящий живой Сталин, а не его, скажем, двойник. Поэтому он и написал письмо Сталину именно после 3 июля. А строить из себя обиженного, особенно в глазах советского посла Майского, это была его отличительная черта, как политика-актера, не более того.

Теперь, давайте обратимся к послу Англии в Советском Союзе Стаффорду Криппсу. Как видно из сообщения Майского, министр иностранных дел Англии Иден обеспокоен тем, как отнесутся к возвращению в Советский Союз посла Англии и не будет ли тот «персоной нон грата»? А почему, собственно говоря, возникла данная проблема? Почему Криппс так «болезненно» отреагировал на сообщение ТАСС от 13 июня, которое прозвучало по радио для иностранных слушателей? Приведем отрывок из данного сообщения:

«СООБЩЕНИЕ ТАСС.

Еще до приезда английского посла г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР Германией...

Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении войны...»

Криппс убыл из нашей страны за три дня до этого сообщения, якобы для консультаций со своим правительством. После же сообщения ТАСС, как пишет в своей книге «Трагедия 1941 года» А. Б. Мартиросян, Криппс срочной телеграммой приказал своей дочери, находящейся в Москве, немедленно выехать в Тегеран. Чего же он так испугался? Думается, не только начала войны, но и тех непредсказуемых событий, которые могли произойти в Москве.

И вот, находясь в Лондоне буквально накануне войны, 21 июня, Криппс напросился на встречу с нашим послом Майским и сообщил ему секретную информацию о нападении Германии на Советский Союз. Более того, выразил желание немедленно возвратиться в Москву для работы в посольстве и предложил направить военную и экономическую миссии для контактов с Советским правительством.

Помните, выше мы разбирали причины, по которым Гесс прилетел в Англию. Пришло время рассказать об одной деликатной помощи, которую, видимо, должна была оказать Англия Третьему рейху. Что должно произойти с германским посольством в Москве при начале военных действий между СССР и Германией? Совершенно верно, оно должно быть интернировано. Таким образом, связь заговорщиков и руководства Германии, осуществляемая, разумеется, главным образом через посольство, будет парализована. И через кого же она будет осуществляться в дальнейшем и как? Ведь без связи нет координации действий заинтересованных сторон: наших заговорщиков и германской стороны. Вот эту функцию, видимо, и должно было взять на себя английское посольство.