Александр Зимин - Опричнина

В последние годы стали выходить работы, дающие верное освещение ряда важных вопросов истории России периода 1565–1572 гг. Но обобщающего труда на эту тему еще не появилось. Все это и делает необходимым специальное исследование вопросов истории опричнины, которое и предлагается вниманию читателя настоящей книги. Имея самостоятельное значение, она вместе с тем примыкает к работе автора о реформах Ивана Грозного, составляя ее непосредственное продолжение. Именно поэтому в данной книге отсутствуют разделы, посвященные социально-экономическим предпосылкам опричнины. Со всеми этими вопросами читатель может познакомиться во второй и третьей главах книги «Реформы Ивана Грозного» [69] Зимин A.A. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. . Это же обстоятельство следует иметь в виду и при обращении к историографическому обзору темы опричнины, который лишь дополняет разбор взглядов историков на время Ивана Грозного, содержащийся в указанной книге.

Настоящая работа написана на основе всей совокупности сохранившихся источников, как опубликованных, так и рукописных. Не все проблемы освещены в ней равномерно. Основное внимание уделено социально-экономическому и политическому смыслу опричнины. Вопросы внешней политики России 60-х — начала 70-х годов XVI в., а также истории общественной мысли рассматриваются лишь в той мере, в какой они необходимы для понимания хода и значения опричных преобразований [70] Во второе издание книги включены дополнения, исправления и уточнения, ставшие необходимыми в связи с изучением проблемы в 1964–1974 гг., а также те разделы, которые были опущены в первом издании по техническим причинам. На книгу опубликованы следующие рецензии: Бурдей Г.Д. Опричнина в новой исторической литературе // Преподавание истории в школе. 1964. № 6. С. 27–34; Троицкий С.М. и Хорошкевич А.Л. Обзор литературы по истории СССР периода феодализма // ИСССР. 1965. № 3. С. 183–184; Дубровский С.М: Еще раз о «великом государе». Новын труды об опричнине // Знамя. 1965. № 1. С. 211–216; Каштанов С.М. Книга о русском войске XVI в. // ВИЖ. 1965. № 2. С. 87–90; Кобрин В.Б. [Рецензия] // ВИ. 1965. № 12. С. 155–157; Fine J.//Kritika. 1964. Vol., № 2. P. 1–11; Wojcik Z. Opricnina w swietle najnowszych publicij//Kwartalnik historyczny. 1965. R.72, z. 4. S. 919–930; Hoffmann P. Sowjetische Publikationen zur russischen Geschichte des 16. Jh.//Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft. 1965. Jg. 13, Hf. 1. S. 151–156; Idem. Jahrbuch fur Geschichte der UdSSR und der volksdemokratischen Lander Europas. Berlin, 1966. Bd.9. S. 419–424. .

При подготовке книги к изданию автору оказали большую помощь М.Е. Бычкова, И.В. Ледовская, В.М. Покровская, Н.Я. Трофимова, В.Г. Шерстобитова, а также сотрудники научного кабинета Института истории АН СССР, архивов и рукописных отделов московских и ленинградских библиотек. Много ценных советов и замечаний на разных стадиях работы было высказано специалистами из научных учреждений Москвы и Ленинграда. Всем этим своим друзьям автор приносит глубокую благодарность.

Начало страстным спорам в историографии вокруг опричнины положили Иван Грозный и Андрей Курбский, с именами которых связано уже само становление нового этапа в истории Русского государства XVI в. В их эпистолярном поединке отчетливо выступают диаметрально противоположные оценки событий опричных лет, на долгое время определившие направление историографических споров. Окруженные цветистыми легендами историков различных направлений, эти крупнейшие политические деятели своего времени и талантливые публицисты, как правило, изображались в дворянско-буржуазной исторической науке носителями двух «начал» — самодержавия и крамольного боярского сепаратизма. Казалось бы, так и должно было быть — одну сторону представлял государь всея Руси, а другую — опальный вельможа, дерзнувший бежать «от царского гнева» в Литву. Но вот эта-то кажущаяся очевидность и привела к многочисленным недоразумениям, лишь затемнившим, а не просветлившим полемику царя и боярина, а вместе с тем и понимание опричных преобразований. Если в историческом споре Ивана Грозного и Андрея Курбского первый является нападающей стороной, когда речь заходит о реформах правительственного компромисса середины XVI в., то уже при разговоре об опричнине державному повелителю приходится зачастую занимать оборонительные позиции. «Про что, царю, сильных во Израили побил, еси и воевод от Бога данных ти, различным смертем предал еси?» [71] Сочинения князя Курбского. Т. 1//РИБ. Т. XXXI. СПб., 1914. Стб. I [ПИГАК. С. 9; Ср. С. 7]. — восклицает князь Андрей в своем первом послании московскому царю, с которого и началась полемика царя и боярина. И дело, конечно, заключалось не только в том, что Курбский принадлежал к кружку молодых энтузиастов, осуществлявших реформы середины XVI в., а в разгоряченном воображении грозного царя родилась идея опричнины, железной рукой претворявшаяся в жизнь во второй половине 60-х — начале 70-х годов. Иван Грозный не мог привести ни одного примера, ни одного факта (как это сделал Курбский для времени Избранной рады), для того чтобы показать самоценность опричных мероприятий: они приобретали в его устах смысл только как расплата за какие-то прошлые преступления бояр и княжат. Это могло лишь укреплять позиции Курбского, выступившего с обличением царя Ивана сразу же после своего бегства из Юрьева в 1564 г. Для него все существо опричнины сводилось к бессмысленному истреблению воевод, оклеветанных в изменах и чародействах. Этими гонениями и объясняет князь Андрей свой отъезд за рубеж [72] Сочинения князя Курбского. Т. 1//РИБ. Т. XXXI. СПб., 1914. Стб. 1–7. .