Умберто Нобиле - Крылья над полюсом

Настойчивость инженера удивляла даже тех, кто его близко знал. Любимый девиз Андре: "Лучше один раз сказать и сто раз сделать, чем сто раз сказать и ничего не сделать!"

Получив в 1892 г. субсидию от Шведской академии наук, он в следующие два года на собственном воздушном шаре "Свеа" совершает девять перелетов над Швецией и Балтийским морем. В один из них, несмотря на штормовую погоду, "Свеа" поднялся на 4387 м, побив рекорд высоты.

Тогда-то Андре и пришел к выводу о необходимости управления аэростатом, придумав для него гайдропы и паруса. Гайдропы - это тормозные канаты, вес которых держит шар на определенной высоте, а трение их о землю, лед или воду притормаживает полет. Благодаря маневрированию гайдропами и парусами удалось добиться управляемости шара в пределах до 27 градусов в обе стороны от направления ветра. Это, конечно, немного, но первое достижение казалось обнадеживающим.

Что касается охлаждения оболочки шара, то, по мнению Андре, шар должен так нагреваться лучами солнца, не заходящего летом на Севере, что подъемная сила его будет практически неизменной. Доводы опытного воздухоплавателя и поддержка его ученых друзей сделали свое дело: Шведская академия наук и Общество антропологии и географии одобрили проект.

Теперь нужны были только деньги - 130 тыс. крон. Объявили подписку. Воздушную экспедицию к Северному полюсу рекламировали в газетах. Андре выступал с докладами. Желание участвовать в полете изъявил бывший руководитель шпицбергенской экспедиции доктор Ниле Экхолм, который тоже стал помогать другу в поиске необходимой суммы.

В ожиданиях проходили недели, но никто не дал ни кроны. И вот 10 мая 1895 г. в Бюро патентов, где работал Андре, явился Альфред Нобель, сказочно разбогатевший на изобретении динамита. Знаменитый инженер пожертвовал 20 тыс. крон; спустя несколько дней, узнав, что его пример не поколебал соотечественников, увеличил сумму до 65 тыс.

И опять - недели бесплодных ожиданий. Тогда Андре обратился к королю Швеции Оскару, и тот внес 30 тыс. крон. Вскоре столько же поступило от известного покровителя полярных экспедиций барона Оскара Диксона. Недостающие до намеченной суммы 5 тыс. крон внесли в начале июня профессор Гюстав Ретциус и его супруга.

Началась лихорадочная подготовка к экспедиции. Хлынули толпы желающих участвовать в ней - инженеры и почтовые работники, ученые и студенты. Третьим спутником Андре избрал воспитанника Упсальского университета 26-летнего ученого Нилса Стриндберга.

К весне 1896 г. шар был готов. Отлет наметили на июль, когда обычно дуют ровные южные ветры. От Шпицбергена до Северного полюса - 1200 км. Андре планировал, что на их преодоление потребуются два дня, а на остающиеся 2300 км до берегов Америки - четыре. Кроме того, имелся запас газа еще на 24 дня, гарантирующий от всяких случайностей.

7 июня из Гетеборга на шхуне "Вирго" отплыли на Шпицберген к острову Датскому. Бухту, в которой бросили якорь, назвали именем шхуны. В июле был готов ангар, где собирались надувать шар. Ночевали кто на пароходе, кто в палатках на берегу. Наконец шар надули. Погрузили в гондолу запасы продовольствия и научное оборудование.

Миновал июль, наступил август. А попутного ветра все не было. Андре принимает решение отложить экспедицию на год. 20 августа "Вирго" отплывает на родину.

Аэростат отправили для проверки и хранения в Париж. А тем временем в команде начался разлад. Доктор Экхолм заявил, что воздушный корабль не отвечает необходимым требованиям для полета к полюсу, и отказался участвовать в экспедиции. Найти ему замену оказалось делом несложным, хотя поступок старого друга Андре переживал тяжело. Среди молодежи было много желающих, и выбор пал на сильного спортсмена, 25-летнего инженера Кнюта Френкеля.

11 июля 1897 г. все было готово. 13 часов 46 минут. Три ножа перерезают три каната, сдерживающих несущее кольцо. Под крики "Да здравствует Швеция!" шар "Орел", как назвал его Андре, взвивается на 150 м и несется над берегом. Гайдропы волочатся по гальке, затем по воде, оставляя пенный след...

"Странный человек", "фанатик", "безумец" - говорили об Андре, когда он выдвинул свой проект. Когда же телеграф оповестил планету о том, что "Орел" полетел к полюсу, все стали ждать вестей о судьбе аэронавтов. В первую очередь ждали, конечно, голубиную почту Андре. Радио в те годы еще не изобрели, и 36 голубей должны были обеспечить связь шведских воздухоплавателей с миром.

Теперь во всяком пролетающем голубе люди непременно хотели видеть посланца Андре. Каждый голубь, пойманный или замеченный в южный районах Северного Ледовитого океана, вызывал поток телеграмм и газетную шумиху. И всегда оказывалось, что эти птицы не имеют ни малейшего отношения к Андре.