неизвестен Автор - Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки

"Отчего же, я лично подписывал приказ на арест полковника Руссиянова в Енисейске по просьбе городского головы. Когда его пришли арестовывать, то застали его за сжиганием дел у себя в кабинете". На мое замечание: "Значит, в Енисейске было отделение Охранки!", г-н Николаевский ответил: "Там был своего рода Охранный пост, но мне кажется, он не назывался отделением".

Аронсон, вероятно, может стыковать это с огульным утверждением Байкалова. Но как он может объяснить то, что не процитировал заявление Байкалова из той же статьи, в которой говорилось: "Если Сталин не был постоянным и плат

ным агентом Охранки, он несомненно был время от времени осведомителем этого учреждения".

8. Самым весомым аргументом в арсенале Аронсона явилось указание на томе седьмом "Падения царского режима", где сказано, что Еремин был шефом финской полицейской администрации начиная с 11 июня 1913 года, т. е. за месяц до того, как якобы был написал этот документ. Каким образом, однако, Аронсон не смог обнаружить в пятом томе того же издания на стр. 94--97 памятную записку агента-провокатора Екатерины Шорниковой, утверждавшей, что она 20 июня приходила к помощнику директора Еремину, который дал ей 50 рублей?1 Дело в том, что 11 июня было датой назначения Еремина. Между назначением на должность и занятием нового поста в другом городе проходило много времени.

Но это только начало истории. 10 июня этого года "Новое русское слово" опубликовало пространную корреспонденцию бывшего чиновника русского департамента полиции Николая Веселаго, сейчас живущего в Лос-Анджелесе, который выразил сомнения относительно письма Еремина. Веселаго, однако, добавил:

"Полковник Еремин был потом произведен в генерал-майоры и был начальником Финляндского жандармского управления, но в пятницу 12 июля 1913 года он еще находился в Особом отделе Департамента полиции. Это время связано с одним моим личным делом, а потому память мне в этом изменить не может".

Почему Аронсон опускает любое упоминание об этом? И почему он также избегает ссылаться как-нибудь на мой ответ в "Новом русском слове" после того, как он впервые использовал свое открытие в этой газете 20 мая? В своем сообщении я сослался на частное письмо от 14 июля 1949 года бывшего царского полицейского чиновника генерала Спиридовича его старинному знакомому2. В этом письме он объяснил, что Ере

1 И. Дон Левин ошибается, причем эта ошибка, отчасти, вызвана путаным

русским текстом, в котором не разобрался Дон Левин. В документе написано

следующее: "До 13 числа товарища министра не было в С. -Петербурге, а

потому я пошла в департамент, где меня принял заведующий особым отделом

полковник Еремин со своим помощником. Я объяснила свое положение, что

у меня нет средств, и просила доложить обо мне директору [... ]. Полковник

Еремин сказал, что директора нет в департаменте, обещал обо мне доложить

и дал 25 рублей. После я несколько раз просила свидания с директором через

помощника полковника Еремина, так как последнего не было. Он просил

меня обождать, так как еще не мог получить распоряжений директора. 20

июня я пришла в департамент полиции и заявила помощнику заведующего

особым отделом, что у меня вышли деньги. Он принес мне 50 рублей" (Па

дение царского режима, т. 5. М.; Л., 1926, с. 97). Таким образом, очевидно,

что деньги Шорниковой выдавал не Еремин, "так как последнего не было",

а его помощник. -- Примеч. Ю. Ф.

2 Видимо, речь идет о письме А. Спиридовича В. Макарову от 14 июля

1949 года. -- Примеч.. Ю. Ф.

мин, вероятно, оставался на своем посту на протяжении нескольких недель после назначения, особенно в связи с тем, что летом 1913 года праздновался трехсотлетний юбилей династии Романовых, и большинство жандармских офицеров путешествовали с царской семьей.

Подлинный документ, сохранившийся в государственных архивах Финляндии (факсимиле доступно для проверки) улаживает весь спор. Это сообщение из штаба корпуса жандармерии от 21 июня 1913 года, извещающее генерал-губернатора Финляндии о том, что 11 июня полковник Еремин назначен служить под его началом. Печать канцелярии генерал-губернатора официально зарегистрировала получение этого сообщения только 7 июля. Поскольку Санкт-Петербург лишь 21 июня собрался проинформировать генерал-губернатора о назначении Еремина 11 июня шефом его Охранки, то, очевидно, он не мог занять свой новый пост 11 июня.

Когда Аронсон утверждает, что разоблачение Сталина, как агента Охранки, наносит ущерб делу антикоммунизма, то он проявляет поистине потрясающий подход к историографии. Он, очевидно, считает, что цель ученого не стремление понять правду и раскопать скрытые факты, а оценивать результаты исследований по их политической целесообразности до их обнародования.