Александр Зимин - В канун грозных потрясений - Предпосылки первой Крестьянской войны в России

В походе 1571/72 г. и в походе на Пайду 1572/73 г. Богдан Бельский служил рындой «с рогатиной», но, как дворовый человек, в марте 1573 г. получал большой оклад (250 руб.). В 1574 г. в серпуховском походе он с братом Певежею ходил уже «с шеломом» Грозного, как и в походах весной 1576, 1577, 1579 гг. Одновременно (в 1576 г.) Богдан Яковлевич стал думным дворянином, а к январю 1578 г. — оружничим [70] РК 1475–1598 гг., с. 244, 260, 276, 293; Альшиц, с. 20 (1573 г.); Щ, л. 469 (1571–1573 гг.), л. 491 (1574 г.), л. 516 (1576–1579 гг.); ДРВ, ч. XIV, с. 350; ВЖ, 1852, № 1, с. 137 (1578 г.). Ср.: Мордовина, Станиславский. Состав двора, с. 163–165. .

Наконец, на свадьбе царя в 1575 г. присутствовали и князья Шуйские — боярин Иван Петрович, а также В. Ф. Скопин-Шуйский и братья Василий, Дмитрий и Андрей Ивановичи. По словам английского посла Джильса Флетчера (1589 г.), В. И. Шуйский «почитается умнее своих прочих однофамильцев», а князь Андрей — «за человека чрезвычайно умного». Этого нельзя было сказать о В. Ф. Скопине-Шуйском, который более знатен, чем способен «для советов». И. П. Шуйский — «человек с большими достоинствами и заслугами» [71] ИРГО, вып. 1, с. 9, 11, 13; Флетчер, с. 33, 42. .

Шуйские были, пожалуй, единственными представителями княжеской аристократии на торжественном бракосочетании царя 1575 г. (если не считать временщика кн. Б. Д. Тулупова). Объясняется этот, казалось бы, странный факт близостью их к опричной среде. Отец Василия, Дмитрия и Андрея Шуйских Иван Андреевич, очевидно, входил в состав опричников. В 1572 г. он погиб. Князь Дмитрий был женат на одной из дочерей Малюты Скуратова. Все это были молодые люди. Старшему из братьев Шуйских — Василию в 1574 г., когда он появился в разрядах, исполнился всего 21 год. Женат он был на дочери кн. М. П. Репнина. В Дворовой тетради из всех названных Шуйских упоминался только Иван Петрович, ставший боярином в год смерти Ивана Андреевича. Летом 1576 г. он судил местническое дело Ф. Ф. Нагого с В. Г. Зюзиным [72] Масса, с. 44; ПЛ, вып. 1, с. 125 (Дмитрий); ДРВ, ч. XIII, с. 112; БД, л. 612 об. (Василий); РИС, т. 5, с. 1 (Иван Петрович; 1576 г.). . Пока же остальные Шуйские ничем особенно не выделялись из аристократического круга Двора государя [73] В. И. Шуйский в походах 1574, 1576, 1577 и 1579 гг. был рындой с большим саадаком; Андрей Иванович в 1574, 1576 и 1577 гг. — рындой у царевича Ивана, а в 1579 г. — рындой с копьем у царя; Дмитрий Иванович в 1577 и 1579 гг. — рындой «с другим саадаком» у государя. В. Ф. Скопин, женатый на дочери кн. П. И. Татева, появляется в разрядах в 1573 г. (Щ, л. 508, 516, 544; РК 1475–1598 гг., с. 260, 276, 293, 295). О Шуйских см. также: Мордовина, Станиславский. Состав двора, с. 190–191. . Но в июле 1575 г. Василий и Андрей Шуйские получили поместье в Шелонской пятине Новгорода, очевидно, из фонда земель, конфискованных у лиц, попавших в опалу [74] Самоквасов, т. I, с. 66 (в издании описка: «Шумским»). .

Ближайшее будущее должно было показать, какой из групп фаворитов удастся победить и завоевать первенствующее положение при дворе.

Не успели окончиться брачные торжества, как в январе 1575 г. из Новгорода к Колывани, Пернову, Гапсалю (Апсалу), Лиговери и Коловери были двинуты войска во главе с Н. Р. Юрьевым и кн. Аф. Шейдяковым. Грозный рассчитывал, возможно, на то, что успешная «военная акция сделает шведского короля более уступчивым и подтолкнет его к заключению мира. Однако поход затягивался. Только после подхода войск Симеона (Саин-Булата) Бекбулатовича и Михаила Кайбулича 9 июля удалось взять Пернов [75] РК 1559–1605 гг., с. 109–110, 117; Принц, кн. 3, с. 26–27; АКА, № 259; Щ, л. 497, 500 об., 501 об.; Новодворский, с. 26. Феллинский наместник В. Ф. Воронцов в грамоте от 17 марта 1575 г. считал поход возмездием за осаду шведами Везенберга и опустошение окрестностей Оберпалена, Феллина и Каркуса (АКА, № 237). . В начале 1575 г. Магнус взял г. Салис. Этим дело и ограничилось.

В начале 1575 г. начались споры Ивана IV с датским королем Фредериком II из-за ливонских крепостей Гапсаля, Лодена и Леаля. Они вызваны были тем, что Фредерик II взял названные крепости под свое покровительство. Весной датский король послал ко двору Грозного своего секретаря Эйзенберга. 7 июля состоялись переговоры Эйзенберга в Старице, которые вели А. Нагой и дьяк В. Щелкалов. Царь твердо стоял на своем, но вместе с тем изъявлял дружеские чувства к датскому королю [76] АКА, № 235, 237, 238 (письмо Ивана IV Фредерику II от 7 апреля 1575 г.), 240, 241, 250, 260 (письмо царя от 26 июля 1575 г.), 262; Ульфельд, с. 3. .

29 ноября 1575 г. и 29 января 1576 г. Грозный принимал английского гонца Даниила Сильвестра. Королева Елизавета была прежде всего заинтересована в развитии русско-английской торговли [77] Willan Т. S. The Early History of the Russia Company. 1553–1603. Manchester, 1956, p. 126–128. [250] . В Россию из Англии поступали тогда сукна, боеприпасы, хлопчатобумажные ткани, а вывозились сало, лен, пенька, воск, меха, корабельный лес. Но на этот раз переговоры не были доведены до конца. На обратном пути из Москвы в Холмогорах Сильвестр был убит ударом молнии.