Лен Дейтон - Вторая мировая - ошибки, промахи, потери

Развитие беспроволочного телеграфа изменило характер ведения военных действий на море, как и все остальное. Первыми ухватились за это новшество адмиралы, так как радио давало возможность людям, сидящим в уютных кабинетах, управлять находящимися в море кораблями. Специалисты разведслужб поняли, что неприятельский корабль, ведущий радиопереговоры, может быть обнаружен с помощью радиопеленгаторов. Но что гораздо важнее, радиосообщения можно перехватывать и, вскрывая коды, читать.

Перехваченные радиосигналы сыграли важную роль в Ютландском бою 1916 года, когда британский «Большой флот» и германский «Флот открытого моря» столкнулись в единственном сражении современных флотов, происходившем в европейских водах. Отсутствие дверей в крюйт-камере привело к тому, что крейсер «Куин Мери» исчез в огне взрыва. Крейсер «Индефейтигебл» взорвался и затонул, и из всей команды спаслись лишь двое, а крейсер «Лайон» спасло лишь то, что смертельно раненный командир орудийной башни приказал задраить дверь в крюйт-камеру. Потеря Королевским флотом трех линейных и трех броненосных крейсеров обусловлена недостаточной броневой защитой палубы.

Исход Ютландского боя можно было оценивать по-разному, и обе стороны отпраздновали победу всеми возможными наградами и поздравлениями, которые приносит победа высшему командованию. По тоннажу потерянных кораблей и числу погибших Великобритания значительно опередила Германию, но Королевский военно-морской флот был более живучим. Британцы традиционно являются нацией мореплавателей, и плавающие по многу лет британские моряки принимали ужасы морских сражений гораздо спокойнее, чем набранные по обязательной воинской повинности германцы. Британский «Большой флот» отнесся к своим потерям спокойно. Спустя несколько часов после возвращения в Скапа-Флоу и Розит флот доложил, что готов через четыре часа развести пары.

Однако несомненно, что уже в Ютландском бою было очевидно отставание Великобритании в новых технологиях. Когда-то предмет зависти всего мира, британская сталелитейная промышленность спустилась на третье место в мире, пропустив вперед Соединенные Штаты и Германию, и германская сталь была более высокого качества. Любой ознакомившийся с материалами боя вынужден был прийти к выводу, что германские корабли лучше спроектированы и лучше построены, германские орудия более точные, а германские снаряды пробивают британскую броню, в то время как многие снаряды Королевского флота не причиняют противнику никакого вреда.

Большое значение в этом бою сыграло радио. С помощью кодовых книг, захваченных русскими на тонущем германском крейсере, люди, находящиеся в 40-й комнате адмиралтейства, к концу войны читали все три германских шифра. И после окончания войны работа 40-й комнаты держалась в такой строжайшей тайне, что даже официальная история упоминала о ней лишь вскользь.

К концу 1916 года, несмотря на патрулирование самолетов, дирижаблей и тысяч кораблей, германские подводные лодки потопили 1360 судов. Германский подводный флот, нарастив число своих субмарин до 100, лишь четыре из них потерял в результате боевых действий со стороны неприятеля. Адмиралтейство упрямо отказывалось ввести систему конвоев, с помощью вымышленных цифр «доказывая», что конвои приведут к перегрузке портов и причалов. Вероятно, разговоры о конвоях так и остались разговорами, если бы французское правительство не настояло на том, чтобы французские суда, пересекающие пролив Ла-Манш, следовали в сопровождении конвоя. Результат был впечатляющим, но адмиралтейство упорно стояло на своем. Возможно, высшее военно-морское начальство считало сопровождение грязных старых гражданских судов задачей, недостойной доблестных молодых флотских офицеров. Какими бы ни были причины, потребовался ультиматум премьер-министра, чтобы адмиралы переменили свою точку зрения. (Хотя впоследствии они с раздражением заявили, что все равно собирались так поступить.) Когда в мае 1917 года началось движение конвоев, в их состав допускались суда, способные развивать скорость не меньше 7 узлов и не больше 12. Потери сократились больше чем на 90 процентов. Великобритания была близка к тому, чтобы проиграть войну, и прежде чем действенность системы конвоев стала очевидной, нервы первого морского лорда адмирала Джеллико лопнули. 20 июня он заявил на совещании высшего командования, что Великобритания не сможет продолжать войну в 1918 году из-за германских подводных лодок. Как оказалось, он ошибался, и благодаря конвоям кризис миновал.