Лен Дейтон - Вторая мировая - ошибки, промахи, потери

Упрямая вера в то, что войны можно избежать с помощью уступок, не давала Чемберлену заключить союз с СССР. Он и его министры испытывали заслуженное отвращение к репрессивной кровавой империи Сталина, не желая прислушаться к словам британского генерального штаба, что союз с Россией является единственным действенным способом остановить Гитлера. Когда летом 1939 года генерал Айронсайд (генеральный инспектор Заморских сил) вернулся из поездки в Данциг, Чемберлен попросил его подтвердить, что невозможно прийти к соглашению с русскими. Айронсайд ответил, что, по его мнению, это единственное, что остается сделать Великобритании. Чемберлен, недовольный таким ответом, резко бросил: «Это единственное, что нам нельзя делать».

Многие военные считали Красную армию беспомощной и заявляли, что союз с СССР принесет одни хлопоты. Посол Великобритании в Берлине усилил смятение Чемберлена, отправив нелепое сообщение, что союз с Россией спровоцирует Германию немедленно начать военные действия. (Для того чтобы подготовить живущую по законам мирного времени Германию к войне с Россией, требовалось несколько месяцев.) В то время как Чемберлен колебался, Гитлер увидел, какие преимущества несет мирный договор с Россией.

Гитлеровская оккупация Рейнской области, а затем и Австрии была с радостью встречена практически всем населением этих немецкоязычных районов. Немецкие солдаты называли эти операции Blumenkriege — «цветочной войной»; их встречали не снарядами и пулями, а поцелуями и цветами. Но население Чехословакии — за исключением крикливых фольксдейч, населяющих приграничные области, — не питало любви к немецким оккупантам.

Чехословакия была наспех слеплена за десять минут в самом конце Первой мировой войны. Назначенный императором капитулировавшей Австро-Венгрии губернатор позвонил в официально никем не признанный Чешский национальный комитет и предложил зайти к нему в резиденцию в замке Град-каны и забрать печати и ключи.

В границах Чехословакии осталось много оборонных предприятий прекратившей свое существование империи. Выяснив, что свежеотпечатанные кроны не пользуются спросом на международном валютном рынке, чехи с радостью обнаружили, что их оружие с готовностью покупают за твердую валюту. Новое правительство всемерно поддерживало оборонную промышленность — заводы «Шкода» в Пльзени и «Збройовка» в Брно, а также предприятия химической промышленности. За десятилетие чешские предприятия захватили десять процентов мирового рынка вооружений. В бурные межвоенные годы чешское оружие использовали китайцы и японцы, эфиопы и обе стороны во время гражданской войны в Испании. Лучший ручной пулемет, состоявший на вооружении английской армии, назывался «Брэн», потому что его создали работавшие совместно со специалистами чехословацкого завода в Брно рабочие английского завода в Энфилде.

Германская армия жадно взирала на чехословацкие военные арсеналы. И не зря: разработанные чешскими конструкторами танки и орудия исправно служили в ней до конца войны. Как выяснилось впоследствии, еще большее значение имели заводы по производству авиационных двигателей и оборудования для самолетов. Гитлер решил добавить их к своей империи. Во Франции и в Великобритании не нашлось никого, кто пожелал бы остановить его, хотя эти действия были тревожным сигналом о надвигающейся войне.

Притязания Гитлера на Судетскую область Чехословакии были основаны на ложных жалобах, что центральное правительство в Праге притесняет проживающее там немецкое меньшинство. Это не соответствовало действительности, но германские газеты, подчиняющиеся Геббельсу, преподали все именно так, как того хотели нацисты. Судетские немцы проживали в приграничных с Германией районах, где имелись мощные оборонительные сооружения, готовые отразить возможное наступление. Чехи были тверды и объявили мобилизацию. Чемберлен, считавший Гитлера трезвомыслящим политиком, с которым можно договориться, предложил ему встретиться. Пожилой премьер-министр, не отличавшийся крепким здоровьем, совершил свой первый в жизни полет на самолете, чтобы встретиться с фюрером в его резиденции в горах в Берхтесгадене. Последовали бесплодные переговоры, и сторонние наблюдатели все больше укреплялись во мнении, что война неизбежна. Наконец в самый последний момент Чемберлен отправил секретное послание итальянскому диктатору Бенито Муссолини с просьбой выступить посредником в переговорах.