Лен Дейтон - Вторая мировая - ошибки, промахи, потери

Военные поступили мудро, предоставив ученым мужам получать результаты как можно быстрее. Первыми вступали в дело математики; следующим этапом были специалисты по немецкому языку. Один из работавших в Блетчли-Парке заметил:

«Рост значимости переводчиков — их центральное положение в службе было свершившимся фактом уже к зиме 1940/41 года — явился революцией, давшей превосходство конца над началом».

Далее военно-морской, армейский или авиационный эксперт оценивал полученный перевод и снабжал его краткой аннотацией, передающей краткое содержание. Например, он мог добавить ссылки на упоминаемые войсковые соединения, географические названия и имена, для чего в его распоряжении имелась большая карта перекрестных ссылок. Следующим этапом было составление сообщения командующему фронтом. Стиль оригинального сообщения кардинальным образом перерабатывался или «оздоровлялся» на тот случай, если немцы в свою очередь перехватят его — чтобы они не могли определить источник получения этой информации.

Британские армейские станции, расположенные в Чэтеме в устье Темзы, а впоследствии и другие станции прослушивали все германские радиопереговоры, ведущиеся на коротких волнах. Иногда погодные условия, приводившие к тому, что радиоволны отражались от верхних слоев атмосферы, позволяли перехватывать переговоры между двумя германскими подводными лодками, находящимися в противоположной части Атлантического океана.

Шифратор «Энигма» был выдающимся изобретением. Самое поразительное в этой истории то, что все специалисты сходятся во мнении, что несколько простейших изменений в первоначальной версии позволили бы сделать его защищенным от ошибочных действий оператора и практически невскрываемым. В основном сообщения дешифровывались из-за невнимательности и небрежности немецких операторов. По большей части этим грешили «Люфтваффе»; на флоте царили более строгие порядки, так что морские шифры в полном объеме вскрывать не удавалось. Один из людей, стоявших у истоков службы Блетчли-Парка, заметил по этому поводу:

«Незначительные меры по обеспечению безопасности, введенные на любом этапе войны, положили бы нас на обе лопатки».

Так или иначе, даже если сообщение не удавалось дешифровать, полезной оказывалась и информация о местонахождении противника. Служба Высокочастотного определения направления (High Frequency Direction Finding) устанавливала положение подводных лодок и надводных кораблей неприятеля с помощью радиопеленгации. Кроме того, определенные заключения о приготовлениях германских кораблей к предстоящим операциям можно было вывести по количеству, объему и интенсивности радиопереговоров.

Осцилограммы сигналов (отображаемые на экране электронно-лучевой трубки изменения напряжения в зависимости от времени) фотографировались и заносились в картотеку «отпечатков пальцев», по которым можно было достоверно определить, какой корабль или подводная лодка ведет переговоры. Этот «дактилоскопический» метод был также идеей лейтенанта Мерлина Миншэлла. Именно с его помощью был опознан «Бисмарк» [15] Некоторые ошибочно полагают, что «отпечатки пальцев» были образцами «руки» радиста, работающего с ключом Морзе. Однако немцы, зная об этом, часто в целях дезинформации оставляли радистов на берегу. Суть нововведения Миншэлла состояла в том, что идентифицировался сам передатчик. .

Школа правительственных кодов и шифров по-прежнему находилась в ведении британской разведки, поэтому дешифрованные материалы направлялись в штаб-квартиру на Бродвей, а далее туда, куда их считал нужным передать «К» — полковник Стюарт Мензис. Королевский флот не доверял Службе разведки, поэтому с самого начала его представители находились в Блетчли-Парке совершенно обособленно от представителей армии и ВВС. Разведка перестала устраивать адмиралов с ноября 1939 года, когда Мензис, человек сухопутный, был назначен «К». Флот заявил, что предыдущие главы разведки — капитан Смит-Камминг и адмирал Синклер — установили традицию: эту должность обязан занимать моряк.

Поэтому все материалы, имеющие отношение к военно-морскому флоту, обрабатывались отдельно и направлялись в Оперативный разведывательный центр в Уайтхолле. В начале 1941 года ОРЦ переехал в Цитадель (массивное здание из коричневого гранита, расположенное между Адмиралтейской аркой и Гвардейскими конюшнями; оно существует и поныне, но, к счастью, скрыто густым плющом).