Лен Дейтон - Вторая мировая - ошибки, промахи, потери

Не было ни четырехмоторных бомбардировщиков, ни тяжелых бомб. В 1918 году самая тяжелая бомба, имевшаяся в арсенале Королевских ВВС, весила 1650 фунтов; в 1939 году самая тяжелая бомба весила 500 фунтов [59] Кроме этого, имелись специальные бомбы для нанесения ударов по боевым кораблям. . Несмотря на то что в довоенные годы считалось, что бомбардировщикам предстоит летать днем, для их защиты не было принято почти никаких шагов, а мысль о возможном истребительном сопровождении отвергалась с ходу [60] В частности, главнокомандующий бомбардировочной авиацией высказал это предложение в письме от 30 августа 1938 года, но министерство авиации никак на него не отреагировало. . Много разговоров было про мощное стрелковое вооружение бомбардировщиков, однако устанавливаемые в башни мелкокалиберные пулеметы были ничуть не лучше тех, что использовались в предыдущую войну, и, разумеется, никак не могли быть действенным средством борьбы с современными скоростными самолетами, сделанными из металла. Не было в бомбардировочной авиации и надежного прицела. Установленный на большинстве самолетов курсовой прицел мало чем отличался от металлической линейки с делениями.

Командование ожидало, что бомбардировщики, не имеющие никаких иных навигационных систем, кроме рамочной антенны, будут определять свое местоположение с помощью треугольника скоростей. Подобный «абсолютно точный» метод основывался на том, что летчик, имея прогноз погоды, рассчитывает курс, учитывая поправку на скорость ветра. Этот способ еще подходит для летчиков-любителей, совершающих полеты в районе аэроклуба, но, по оценкам руководства бомбардировочной авиации, самолет с помощью таких расчетов выходил на цель с точностью не выше 50 миль. Поэтому Королевские ВВС направляли штурманов на четырехмесячные курсы астронавигации, где их учили обращаться с пузырьковым секстаном «Марка IX». Любой знакомый с основами навигации по звездам знает, как трудно измерить склонение звезды и в соответствии с этим определить свое положение, находясь на земле. Те же самые действия в тесной кабине быстро летящего бомбардировщика — это уже подвиг. Разумеется, в облачную погоду пользоваться этим методом было нельзя; а в ясные лунные ночи бомбардировщики становились уязвимой добычей истребителей и были прекрасно видны наводчикам зенитных орудий с земли.

В самую первую военную ночь — еще до того, как английские бомбардировщики совершили налет на немецкие военно-морские базы, — десять «Уитли» были отправлены с заданием разбросать над территорией Германии 13 тонн листовок. Королевские ВВС были не в восторге от подобного приказа, однако вскоре такие операции стали для бомбардировочной авиации обычным делом. Содержание листовок являлось строжайшей тайной. Вице-маршал авиации Артур Гаррис, командующий 5-й группой бомбардировочной авиации, сказал о них так: «На аэродромах с ними необходимо было обращаться, соблюдая все правила обращения с секретными документами, и несмотря на все наши обращения, эти правила так и не были отменены… Содержание этих листовок было просто детским или идиотским, так что, возможно, оно и к лучшему, что его держали в тайне от английской общественности, хотя нам приходилось рисковать и людьми, и техникой, разбрасывая их над врагом».

В первые три месяца войны бомбардировщики «Уитли», на которые легла основная нагрузка по осуществлению этих бесполезных операций, понесли 6-процентные потери. Это было довольно много, учитывая то, что агитационные самолеты практически не встречали сопротивления, но в сравнении с огромными потерями, которые несли английские бомбардировщики во время дневных налетов, эти данные убедили командование Королевских ВВС в том, что будущее бомбардировочной авиации — в ночных налетах.

До мая 1940 года в соответствии со специальной правительственной инструкцией английские бомбардировщики наносили удары исключительно по военным целям. Все изменилось после стремительного броска немецких армий на запад и назначения Черчилля на пост премьер-министра. 15 мая 99 самолетов поднялись в воздух, имея задание нанести бомбовый удар по железнодорожным узлам и нефтеперерабатывающим заводам Рура. Это явилось началом стратегических бомбардировок, которые не прекращались до 1945 года.

В течение всего лета 1940 года скопление барж и судов, подготовленных для операции «Морской лев», представляло великолепную цель для ночных атак, но бомбовые бароны не желали этого видеть. Они настаивали на том, что подобные тактические цели являются менее важными, чем цели стратегические.