Лен Дейтон - Вторая мировая - ошибки, промахи, потери

Командир батальона австралийской пехоты во время отхода всех частей назад отдал приказ остановиться на завтрак. Тех солдат, кто подчинился этому приказу, в лагере, где им пришлось провести следующие четыре года, называли «кухонной командой».

Уэйвелл, пытавшийся понять, какие последствия для его армии имеют действия германских войск, оставался спокоен. Он лично заверил министра иностранных дел Антони Идена и генералов Уайтхолла, что немцы не смогут начать полномасштабное наступление раньше середины мая. На дворе был еще апрель, и подчиненные Уэйвелла разделяли его невозмутимый оптимизм. Они были убеждены, что наступление Роммеля выдохнется само собой. Где немцы достанут воду? Где они достанут горючее? На эти жизненно важные вопросы Роммель ответил, захватывая воду и подвозя горючее на грузовиках. К тому же немцы доставили в Африку великолепные цистерны для воды и горючего, сделанные из стального листа и сваренные по швам. Англичане вскоре прозвали эти цистерны «джеррикэнами» [50] Jerrican — немецкая банка (англ.). и захватывали те, что им попадались. Свои 4-галлонные канистры, заслуженно прозванные «бумажными стаканчиками», они без сожаления выкидывали. В официальной истории цитируются сводки, датируемые декабрем 1941 года, из которых следует, что 30 и даже более процентов горючего, перевозимого в «бумажных стаканчиках» войсками, действовавшими в Западной пустыне, терялись в результате течи. Судя по словам одного из водителей, доставлявшего горючее на передовую, 30-процентные потери — это явное преуменьшение.

«Когда мы наконец добрались до склада с горючим, выяснилось, что после перехода через пустыню из 70 тысяч галлонов осталось только 30 тысяч. К нашему несказанному удивлению, оказалось, что это очень неплохой результат. Такие потери были следствием того, что канистры, называемые солдатами «бумажными стаканчиками», протекали. Такое положение дел исправилось только тогда, когда в войсках появились «джеррикэны», скопированные у немцев».

Внезапно Уэйвелл решил лично принять участие в боевых действиях. Он отменил приказ Нима, командующего силами Западной пустыни, прикрывать дороги как вдоль побережья, так и внутри континента. Уэйвелл считал, что Роммель будет следовать только по виа Бальбия, асфальтированному шоссе вдоль побережья, и поэтому направил на его защиту все бронетанковые силы. Как выяснилось, он напрасно недооценивал Роммеля. Немцы, подобно англичанам, смогли осуществить бросок через пустыню, следуя дорогой, проходимость которой установил еще генерал О'Коннор.

К вечеру 3 апреля немцы вошли в Бенгази, и англичане поспешно подожгли все склады. Решив, что генерал Ним потерял контроль над войсками, Уэйвелл приказал генерал-майору О'Коннору принять у него командование. О'Коннор попросил Уэйвелла не спешить с принятием решения, указав на то, что нельзя менять командующего в разгар сражения. Он также сказал, что не знаком с войсками, и предложил назначить его ответственным за подготовку оборонительных позиций, призванных не допустить вторжения Роммеля в Египет. Уэйвелл уступил, попросив О'Коннора провести несколько дней в ставке Нима, помогая ему советами. Это было худшее из возможных решений, и впоследствии Уэйвелл более-менее признал это.

Английская армия разваливалась на глазах, и две головы были никак не лучше, чем одна. Охваченные паникой войска сожгли в Завиет-Мсусе горючее и другие запасы задолго до того, как немцы приблизились к городу. 3-я бронетанковая дивизия осталась без топлива. 2-я бронетанковая дивизия, направленная для поддержки австралийской пехоты, была настолько деморализована, что бросила всю технику и присоединилась к отходящим частям. По словам О'Коннора, «уму непостижимо: никто не желал выполнять приказы». Однако проблемы, возникшие после того, как командование войсками было поручено совместно Ниму и О'Коннору, разрешились очень быстро. 6 апреля во время перебазирования объединенного штаба на несколько миль назад О'Коннор, не имевший личной машины, воспользовался приглашением Нима, вызвавшегося его подвезти.

«Вскоре после наступления сумерек выяснилось, что машина сбилась с пути и попала на одну из дорог на север, но все сочли это безопасным. Ним приказал водителю следовать в сторону Дерны. Далеко за полночь О'Коннор и подполковник Коумб, задремавшие на заднем сиденье, были разбужены тем, что машина стоит и слышны громкие голоса. Коумб, вышедший из машины, чтобы узнать, в чем дело, быстро понял, что голоса говорят не по-английски, и спросил водителя, что происходит. На это последовал классический ответ: «По-моему, это чертовы киприоты, сэр!»