Виктор Суворов - Виктор Суворов - Нокдаун 1941. Почему Сталин «проспал» удар?

Причина этого феномена, наверное, в том, что все семьдесят лет советское общество не имело ни малейшего влияния на события. Причем ни на реальные события, ни на истолкование событий прошлого. Отсюда и упомянутая уже выше популярная сентенция — «история не имеет сослагательного наклонения». История, конечно, реализуется только в одном варианте, но могла бы выглядеть и по-другому.

История как наука существует только в сослагательном наклонении. Она исследует причины и закономерности случившихся событий, и автоматически отвечает на вопрос о том, почему некие события произошли, другие — нет, и при каких обстоятельствах исторический процесс мог выглядеть по-другому. Изучение истории есть перебор возможных вариантов.

Только задавая себе вопрос: «Что произошло бы, если бы обстоятельства сложились иначе?» можно понять смысл происходящего. Тем более когда речь идет о такой запутанной и многомерной ситуации, каковая сложилась в Европе после Первой мировой войны.

Например, сторонники одномерной истории ограничиваются констатацией факта — Германия 22 июня 1941 г. напала на СССР. Из этого делается дежурный вывод, что Германия — агрессор, а СССР — жертва.

Вывод дурацкий, потому что вариантов ответа несколько. Жертва СССР или агрессор, пусть в тот момент и несостоявшийся — это определяется в первую очередь собственными советскими намерениями и приготовлениями. Каковые довольно легко вычисляются, если отбросить недобросовестную сентенцию об «истории, не имеющей сослагательного наклонения» и напрячь мозги.

Одним из первых этим занялся в конце 1970-х годов — поразительно поздно, если учесть, что война закончилась в 1945 г., — Виктор Суворов.

Он доказал, что катастрофическую ситуацию 1930-х годов создала не некая «историческая объективность», а злая воля конкретных людей с криминальной психикой. Причем сам ход событий сильно зависел от мелочей и случайностей. Не разгадай Гитлер замыслы Сталина в 1940 г. и не ошибись Сталин в расчетах сроков нападения в 1941 г., судьба Европы могла сложиться по-другому. При таком подходе анализ исторического процесса — увлекательнейшее занятие.

Конечно, просчитать все нюансы невозможно. Выделим только основные факторы, определившие события 1930-х годов — постоянные и переменные.

Стабильным фактором можно считать характер и стратегические цели трех основных противостоящих друг другу сторон — СССР, Германии и западных демократий. Цели Гитлера и Сталина были одинаковыми: расширить свои империи до возможного предела. Хотя намерения Сталина шли гораздо дальше намерений Гитлера. Программа-максимум Гитлера в 1939 г., до заключения пакта со Сталиным, не выходила за рамки объединения земель, населенных немцами, с помощью шантажа военной силой. Начинать мировую войну Гитлер не планировал.

Программа-максимум Сталина предполагала именно мировую войну в Европе с вовлечением в нее максимального количества стран. Войну, в которую СССР вмешается в удобный момент, чтобы остаться единственным победителем.

Неизменная цель Запада — оказывать обоим агрессорам пассивное или активное сопротивление, стараясь не спровоцировать мировую войну.

Переменные факторы:

— успех революций в России и Германии, который зависел от многих более или менее случайных причин;

— успех реализации стратегических планов обоих диктаторских режимов — то есть кому удалось бы успешнее обмануть противников и напасть первым;

— успех в создании атомной бомбы — то есть кому из трех основных участников событий удалось бы сделать ее раньше других.

Попробуем, учитывая эти факторы, просчитать основные варианты развития событий.

Октябрьская революция не удалась. Причин — вполне реальных — могло бы быть много:

1. Мятеж Корнилова имеет успех.

2. Временное правительство своевременно (в июле — октябре) арестовывает Ленина со товарищи и разоружает Красную Гвардию.

3. Левые эсеры побеждают в июле 1918 г. и вынужденно возвращаются к Учредительному собранию.

4. Красная Армия проигрывает Гражданскую войну (как позднее случилось с коммунистами и анархистами в Испании).

Россия в той или иной степени остается демократической. В этом случае Гитлер, даже и победив на выборах, имеет дело с объединенной демократической Европой и более чем вероятно, что не решается на Вторую мировую войну. В мирное время нацисты не пошли бы на геноцид «низших рас». Относительно либеральный нацистский режим (либеральный относительно советского режима, то есть без массового террора, как оно и было в Германии до войны) просуществовал бы в изоляции несколько десятилетий и постепенно демократизировался бы обратно. Тем более что экономику Гитлер почти не социализировал. Тоталитарные режимы чахнут без экстремальных условий — гражданской или внешней войн, террора, давления снаружи и вооруженной консолидации общества как ответа на это давление. Если бы еще и нацисты не пришли к власти, Европе был бы гарантирован золотой век.