Павлюченков Алексеевич - «Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг.

Таким образом, рождение нового, более глубинного течения «рабочей оппозиции» в компартии децисты первыми встретили с не- скрываемой враждебностью. Юренев в известной брошюре в октябре 1920 года утверждал: «Линия на механическое "орабочение", если бы она начала проводиться в массах, должна была бы встретить со стороны партии самый жестокий отпор, ибо ни к чему другому, как к сугубейшему развалу партии и жесточайшим склокам, она не привела бы» [96]. В борьбе против «рабочей оппозиции» за власть в Туле представители децистов проявили совершенно те же качества, за которые они привыкли гневно бичевать с московских трибун центральную власть. Сверх того, представители среднего звена руководства оказались еще более нетерпимыми по отношению к идущим снизу критике и покушениям на их власть.

В течение 1920 года «рабочая оппозиция» вызревала по всей московской периферии и к осени оформилась в столице из группировки, в которую вошли в основном руководители профессиональных союзов: председатели ЦК отраслевых профсоюзов А.Г. Шляпников, А.С. Киселев, Н.А. Кубяк, И.И. Кутузов, ответственные профработники С.П. Медведев, Ю.Х. Лутовинов и другие видные представители столичного политического света, в том числе и А.М. Коллонтай. Эта группировка впервые выступила под названием «рабочей оппозиции» в сентябре, на IX партконференции, обсуждавшей поставленный письмом о «верхах» и «низах» острый вопрос о злоупотреблениях и неравенстве в партии.

Однако было бы неверным ставить знак равенства между низовыми партийными течениями, получившими название рабочей оппозиции, и этой группировкой «рабочей оппозиции», возникшей в центре. Само понятие «рабочая оппозиция» появилось уже давно, рабочей оппозицией называли и то брожение в фабрично-заводской среде Урала и Поволжья в 1918 году, которое тогда помогло прийти к власти в Самаре Комитету членов Учредительного собрания. Широкое движение коммунистов-рабочих, недовольных общим положением в партии, осенью 1920-го года подхватило и стало представлять в Москве руководство профессиональных союзов, сузив понятие «рабочей оппозиции» и вложив в него специфический профессионалистский смысл. Профсоюзное руководство, недовольное отстранением от управления промышленностью, критиковало политику Цека партии и настаивало на передаче управления экономикой профсоюзам. На IX партконференции резко прозвучало выступление Лутовинова по вопросам рабочей демократии, чистки партии, с критикой назначенства и взаимоотношений советских и профессиональных учреждений с ЦК РКП(б).

Для Секретариата и аппарата ЦК профсоюзы в то время уже превратились в некий вид ссылки или отстойника, куда отправляли проштрафившихся руководителей или не вписавшихся в послушные ряды московской номенклатуры. В ноябре 1920 года в тезисах, выдвинутых ответственными работниками аппарата Цека в ответ на непомерные притязания «рабочей оппозиции», заведующий Учетно-распределительным отделом ЦК А. Альский и его соавтор Ж. Меерзон со всей прямотой дали свою характеристику лидеров оппозиции: «Переутомившаяся, отброшенная по своей непригодности силой событий от кормила революции, часть "верхов", наиболее пораженная в силу этого упадочными настроениями, является руководителем этого течения» [97]. Однако, пытаясь полностью обелить себя, цековские аппаратчики совершенно огульно подошли к основной массе «рабочей оппозиции». Дескать, «"непереваренные" слои мещанства, наименее развитая, недавно пробужденная к активности часть пролетарских масс партии, составляет социальную базу "рабочей оппозиции"» [98]. Стоит только ознакомиться с теми письмами и обращениями от этих «мещанских», «неразвитых» слоев, во множестве сохранившихся в архивах Цека партии, чтобы понять, насколько неверна и оскорбительна эта оценка. Аппаратчики ЦК считали основной формой проявления болезни партии движение т. н. «низов», в то время как эти «низы» полагали себя чистильщиками рядов от всяческого разложения и заразы распространяемой именно партийными «верхами».

Партийные массы очень болезненно переживали естественный процесс перерождения партии, ее неприкрытое расслоение на низы и привилегированные верхи. По этому поводу в Цека писали партийцы со стажем и заслугами, фронтовики. Вот отрывок из неизвестного письма замначпоарма 9-й армии Д.Фурманова от 4 ноября 1920-го года под красноречивым заголовком «Довольно!»: «Российская коммунистическая партия засаривается у нас на глазах. Все мы, члены партии, отлично видим, что она по качеству своих членов далеко не та и значительно ниже, чем в Октябрьские или дооктябрьские дни 1917 года… Я говорю о шкурниках и карьеристах, которые, несмотря на все препоны, прорываются в ряды РКП… Необходимо немедленно положить предел вступлению в нашу партию непролетарским элементам» и т. п. [99]