Павлюченков Алексеевич - «Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг.

За строгими и правильными строчками этого внушения очевидно стремление Цека оградить свои прерогативы в отношениях с конституционными органами власти даже от своих местных комитетов. В видах необходимого государственного централизма все партийные указания, касающиеся функций советских, хозяйственных и прочих инстанций, должны были проходить только через ЦК партии и его органы.

В 1922 году закономерным образом участились эпизоды столкновений между губкомами и губпрокурорами. В Цека составился целый букет из конфликтных дел в Рыбинске, Вологде, Северодвинске, Туле, Владимире, Кубано-Черноморской области, Карачаево-Черкесской АО. Конфликты носили обоюдный характер: где-то прокурор пытался воплотить революционную законность в отношении доверенных лиц губкома, где-то губком покушался на прерогативы блюстителя законности. В Туле произошел случай вообще из ряда вон выходящий — губком водворил и.о. губпрокурора за решетку.

Ленин в мае 1922 года высказался категорически против зависимости губернских прокуроров от местной власти. Несмотря на мнение большинства комфракции ВЦИК, он настоял на принципе подчинения местной прокурорской власти только Центру и сохранения за прокурорской властью право и обязанность опротестовывать все решения местных властей с точки зрения законности [493]. В согласии с мнением Ленина «Положение о прокурорском надзоре», утвержденное ВЦИК под давлением Политбюро, отвергло принцип «двойного подчинения» прокуроров на местах, однако на практике это означало только то, что пресловутое «двойное подчинение» переносится на столичный уровень.

23 ноября Секретариат в основном одобрил проект циркуляра, который уже давно и трудно согласовывался в Орготделе ЦК, и который был призван отрегулировать взаимоотношения партийной и судебной власти. Смысл установления сводился к тому, что ЦК замкнул систему на себя. Губкомы были обязаны сообщать в Цека свои предложения по назначению и перемещению прокуроров и их помощников. Губкомам воспрещалось вмешательство в деятельность прокуратуры по раскрытию или пресечению разного рода преступлений, независимо от партийного или служебного положения обвиняемых. В случае разногласий с прокуратурой губкомы получили только право обращаться в ЦК партии [494]. Противоречия губкомов и прокуроров стали в это время наиважнейшими, поскольку в них наиболее отчетливо проявилось объективное системное противоречие между конституционным законодательством и партийным (орденским) регламентом социально-политического устройства советского общества.

В период военного коммунизма основная распределительная работа партии заключалась в массовых мобилизациях и перебросках работников в военные и другие ударные органы. Вопрос персонального подбора работников среднего руководящего уровня не был актуальным, да и его решение просто не представлялось возможным. Но период нэпа внес в этом отношении ряд резких перемен. Главные и необходимые работнику военного периода такие качества, как революционность и желание работать, стали явно недостаточны. Усложнение работы потребовало от партийцев знания конкретного дела и вместе с тем способности в погоне за прибылью своего треста не терять видения общегосударственных интересов. Наряду с этим масса соблазнов, порождаемых нэпом, требовали от ответработника революционной стойкости и бескорыстия. Отсюда актуальность проблемы персонального подбора руководящих кадров.

В конце 1922 года, в то время, когда Ленин диктовал свои последние статьи с филиппиками против бюрократизма, Сталин практически приступил к развитию былой установки вождя о том, что «партия господствует и должна господствовать над громадным го- сударственным аппаратом» [495]. Генеральный секретарь развернул стратегическую задачу всеобъемлющего охвата, формирования и воспитания новой управленческой элиты. Перед аппаратом был поставлен вопрос об учете не только партийных, но и всех мало-мальски ответственных беспартийных работников в хозяйственном управлении, и не только в центре, но и на местах. Молотов тогда писал: «Одно лишь прикосновение к делу учета ответственных работников различных учреждений в Москве нам уже показало, что в настоящее время в громадном большинстве учреждений и организаций вместо учета есть только пустое место» [496].

В начале 1923 года Секретариат сфокусировал внимание на проблеме кадрового учета. Укрепляется система учетных органов на местах, их дело — повсеместное изучение партийного квалификационного состава. Учраспредам в губерниях и уездах вменяется в обязанность взять на учет всех ответственных хозяйственных руководителей, от директоров до техников-специалистов, как членов партии, так и беспартийных, как на государственных предприятиях, так и в частной промышленности [497].