Владимир Захаров: Орден госпитальеров

Западной христианской Церкви было вовсе не чуждо взятое из Ветхого Завета крылатое выражение «Жизнь человека есть борьба». В переводе Священного Писания на латинский язык, сделанном в IV в. н. э. (так называемой «Вульгате»), слово «борьба» переведено словом militia.

Слово «militia» в его латинском значении не имеет ничего общего с аналогичным по звучанию современным русским словом «милиция» и никак не связано с какой-либо правоохранительной деятельностью. Русское слово, несомненно, имеет латинское происхождение и родственно связано с оригиналом, но сегодня это два разных существительных с совершенно разным смыслом. Итак, латинское «militia» происходит от слова «miles», что в античное время означало свободного воина, добровольца, участника ополчения, а позднее рыцаря. В Средние века этим словом стали называть рыцарей, которые также участвовали в военных предприятиях как свободные воины, в отличие от рекрутированных подневольных крестьян и наемных регулярных войск. В буквальном смысле слово «miles» означало «рать», «воинство», «ополчение», Таким образом, главное в этом понятии — это принцип добровольности участия [18] Его аналог имеется в древнерусском языке, где слово «рать» имело два значения «битва», например, «не хвались идучи на рать…», но в то же время и «войско» (во время Отечественной войны 1812 года русские ополченцы именовались «ратниками»). В Новое время, латинским словом «militia» стали называть любое ополчение, добровольно собравшееся, чтобы защищать свои интересы перед лицом неприятеля. Сегодня в большинстве европейских языков существуют слова, производные от этого латинского оригинала, именно со значением «ополчение» (английское «militia» — «народное ополчение», немецкое «Miliz», с тем же значением, французское «milice», итальянское «milizia» и т. д.). В эпоху Нового времени и христиане, вынужденные с оружием в руках отстаивать свою жизнь и веру, также не раз собирались в дружины, которые назывались militia Christiana («христианское ополчение»). Можно привести и еще один пример, относящийся к началу XX века. Вооруженные силы Приамурского Собора генерала М. К. Дите-рихса в 1920–1922 гг. носили официальное название — «Земская Рать» и т. д. См.: Акунов В. В., Захаров В. А. Духовно-рыцарские ордены // Рыцарский клуб. Сб. исследований и материалов. Вып. 1. М.: Русская панорама, 2002. С. 6–10. .

Жан Флори, занимаясь проблемой идеологии средневекового дворянства, сделал несколько интересных выводов, которые относятся непосредственно к сути нашего исследования. Анализируя слова, обозначающие самоназвание рыцарей, он отметил, что еще с начала Крестовых походов как к «мирским» солдатам, так и к крестоносцам стало применяться для их обозначения слово militia. Тогда же оно стало употребляться и к членам военных орденов — госпитальерам и тамплиерам, и даже к монахам и епископам, которые часто именовались milites Dei или milites Christi и даже просто milites. Но уже к XII веку, словом militia стали называть только рыцарей [19] Флори Жан. Идеология меча. Предыстория рыцарства. СПб.: Евразия, 1999. С. 23. .

Из незнания этих фактов произошла позднейшая ошибка, столь часто встречающаяся в наши дни. В современном английском названии Суверенного Мальтийского ордена: The Sovereign Military Hospitaller Order of Saint John of Jerusalem of Rhodes and of Malta, слово «Military» ошибочно переводят как «военный». В то время как правильно его надо переводить как «рыцарский». Именно так он переводится, например, на немецкий язык: «Der Souverane Malteser-Ritter-Order».

Однако первые христиане вели «духовную брань» и бились исключительно «духовным мечом», ибо руки их были нередко в оковах. Но вели они, хоть и духовную, но все же брань, и, видимо, потому Св. Бенедикт Нурсийский, основатель западноевропейского монашества, назвал в 543 г. монастырскую жизнь «духовной ратной (т. е. военной) службой», а монахов, оставляющих мир и все, что в миру, ради Господа — «ратью Христовой» или «Христовым воинством» (militia Christi).

Известный русский историк и философ Л.П. Карсавин в своей книге, посвященной истории христианского монашества, писал: «Братство стремящихся к Богу представляется Бенедикту в виде военного отряда — schola <���…> Поэтому и деятельность монаха выражается словом militare — «служить»; и устав не что иное, как lex, sub qua militare vis — закон нерушимый и непреложный, как непреложен закон воинской дисциплины. Святой устав содержит все нужное для воина Господня; это — «устав-наставник». И само послушание — дисциплина монастыря — и неограниченная власть аббата превращают братство в воинство Христово» [20] Карсавин Л.П. Монашество в средние века. М., 1992. С. 58. . Итак, образ христианина как воина Божия присутствует в Церкви с самого момента ее основания и является неотъемлемой частью христианской традиции.