Владимир Захаров - Орден госпитальеров

Относительно же нашей воли и воли ваших послов насчет <���всего> сказанного постановлено, что надлежит избрать по шесть мужей с каждой стороны с тем, чтобы в случае возникновения какого-либо осложнения между нашей и вашей ратью, да отвратит его Бог, они уладили бы <���споры>, приведя <���всех> к согласию; и это они также будут совершать под клятвою и по совести.

Вы добьетесь также того, чтобы получить от господина папы грамоту об этом соглашении, заключенном подобным образом, с тем, чтобы, если какая-либо из сторон отступит от этого договора, на нее была бы возложена та доля наказания, которую она по справедливости должна нести.

Для того же, чтобы все написанное обрело прочность, мы повелели скрепить этот текст печатью, выдавленной нашей свинцовой буллой.

Акт совершен в Венеции, в Риво Альто, во дворце упомянутого господина дожа. Писано рукой Андреа Конрадо, пресвитера и канцлера нашей курии, в год от воплощения Господа тысяча двести первый, месяца апреля, четвертого индикта [439].

Я, Вивиан, писец-нотарий и судья господина Генриха, римского императора, видел и читал подлинник этого <���договора>, ничего не добавил и не сократил, сохранив лишь то, что нашел, доподлинно скопировал это в сию книгу, собственноручно скрепил и подписал» [440].

В этом договоре, как мы видим, весьма недвусмысленно проявился весь торгашеский дух венецианцев, который заставил крестоносцев изменить направление похода [441]. Вот почему правы были еще продолжатели Вильгельма Тирского, на которых как-то мало обращали внимания, последующие историки, но именно они писали, что изменение направления похода стало результатом прямой измены Венецианской республики: «Когда Малек-Апдель, брат Саладина, услышал, что христиане наняли флот, чтобы идти в Египет, он прибыл в Египет и сосредоточил здесь свои силы. Потом избрал послов, вверил им значительные денежные суммы и послал в Венецию. Дожу и венецианцам предложены были большие подарки. Послам приказано было сказать, что если бы венецианцы согласились отвлечь христиан от похода на Египет, то султан дал бы им торговые привилегии в Александрии и большую награду. Послы отправились в Венецию и сделали то, что им было поручено» [442].

Это свидетельство было впервые опубликовано только в 1861 г. французским ученым Мас-Латри, который обратил внимание историков на то, что направление Четвертого Крестового похода на Византию, а не на Палестину и Египет, было вызвано недостойной, а в чем-то даже коварной политикой Венеции, дож которой вступил в тайные переговоры с султаном Египта и продал ему всю информацию о походе [443].

В 1205–1217 гг. венецианцы действительно получили от египетского султана многочисленные торговые привилегии, которые оказались, как писал Мас-Латри, платой за измену христианскому делу.

Воспользовавшись безденежьем собравшегося войска и борьбой за трон в Византийской Империи, венецианцам удалось, в конце концов, аннексировать Константинополь, в качестве торговой метрополии, и всю Восточно-римскую империю — в качестве экономической зоны. В 1204 г. Константинополь был взят штурмом и завоеван. Христиане сразились с христианами. Крестоносцы вели себя безжалостно и беспощадно. В течение восьми дней и ночей они жгли, разрушали и грабили дворцы и храмы Константинополя, уникальные произведения античного и раннехристианского искусства. Они с боем брали улицу за улицей. Не давали пощады никому — ни женщинам, ни детям, ни инокам, ни инокиням — и все это во имя и под знаком Креста! Греческий историк Никита Хониат, жалуясь, писал о тех днях:

Итак, вы — мудрые, честные, правдолюбивые, праведные! Вы — благочестивые, справедливые, более послушные Христу, чем мы — ромеи; вы, взявшие на рамена Его Крест, обетовавшие Ему и Именем Божиим идти походом через христианские земли без пролития крови… Но, устремляя свои взоры к Святому Гробу, вы свирепствуете против христиан; взяв крест, вы ради горсти злата или серебра бросаете его в навоз! Вы собираете жемчуг и топчете ценные плоды — христиан! [444]

Константинопольские храмы были переполнены многочисленными реликвиями, свято почитавшимися всеми христианами, как на Западе, так и на Востоке. После завоевания Константинополя крестоносцы превратились в охотников за реликвиями, а Венеция превратилась в крупнейший центр Западной Европы по торговле ими. Робер де Клари, один из участников четвертого крестового похода, принимавший непосредственное участие в этом разграблении, отметил в своей хронике, что «и в 40 самых богатых городах мира едва ли нашлось бы столько добра, сколько было найдено в Константинополе» [445].