Кристоф Баумер - Следы в пустыне. Открытия в Центральной Азии

Наши верблюды были нагружены более чем 1,7 т припасов, в том числе 750 л воды, предназначавшейся только для людей. Им самим предстояло обходиться солоноватой водой, которую мы надеялись отыскать в пустыне, так как глубина залегания водоносного слоя была всего несколько ярдов. Вдобавок к прочим съестным припасам мы взяли двух овец и несколько кур. Канистры с водой завернули в белое полотно, отражающее солнечные лучи и защищающее от зноя, и перед отправкой проверили каждую, убедившись, что они полны. В апреле 1895 г., находясь в 180 км к западу от Мазар-Тага, Свен Гедин приказал проводнику своего каравана взять с собой достаточно воды для 10-дневного перехода по пустыне. Однако Гедин так и не проверил, выполнены ли его распоряжения, — и это упущение было фатальным. Проводник решил, что сумеет найти воду в пустыне, и наполнил бочонки водой из расчета всего на 4 дня. Когда Гедин обнаружил это через два дня после начала путешествия, он совершил вторую ошибку: вместо того, чтобы повернуть назад, он поддался на уговоры и уверения проводника и продолжил путь, как было запланировано. Двое из пяти членов экспедиции и все верблюды, кроме одного, заплатили за это своими жизнями, погибнув от жажды. Гедин и два погонщика едва избежали той же участи.

Наши верблюды, тяжело ступая, неохотно двинулись в путь. Мы должны были пройти пешком весь маршрут, нагрузив на каждого верблюда только 120 кг багажа, так как дорога — огромные рыхлые песчаные дюны — в противном случае истощила бы их силы. Верблюды, с их непропорционально длинными шеями, чем-то напоминавшие динозавров, восхищали меня. Казалось, они сошли со знаменитых готических шпалер на сюжет Апокалипсиса св. Иоанна Богослова, хранящихся в Анжере, которые еще в детстве произвели на меня глубокое впечатление.

Мы пересекли пересохшее русло Хотандарьи, которая доносит до этого места свои воды лишь раз в несколько лет. Мазар-Таг медленно погружался за горизонт за нашими спинами. Начался поход в неизведанное. Все мы были в отличной форме, веселы и оптимистично настроены, хотя и понятия не имели, увенчаются ли успехом поиски Дандан-Ойлыка. Мы начинали оттуда, где многие бы остановились.

К вечеру первого перехода погонщики верблюдов заволновались. До сих пор мы не сообщали им о цели нашей экспедиции из опасения, что если они о ней узнают, то откажутся идти. Так что теперь они со своей единственной собственностью, верблюдами, должны были следовать за четырьмя европейцами к руинному городу, о котором ничего не знали. Когда мы огорошили их этой новостью, их глава, Ибрагим, был в ужасе. Он пришел в ярость и злобно зашипел на меня:

— Вы, европейцы, говорили всего лишь о «нормальном» переходе по пустыне из Мазар-Тага к деревне Тынгыз-Басти, так что мы оставили свои лопаты у источника на этой дороге. Как мы докопаемся теперь до воды для наших верблюдов? Мы никогда не слышали об этих развалинах, да и вы не знаете, где они находятся. Завтра поворачиваем обратно!

Я пытался успокоить Ибрагима, говоря ему, что у нас есть две лопаты и что Эрнст умеет находить воду с помощью лозы. Я уверял его, что если какой-нибудь верблюд падет, мы заплатим ему двойную цену и что наш GPS — гарантия того, что мы не заблудимся. Уйгуры несколько часов спорили у костра, держа нас в подвешенном состоянии и испытывая наше терпение. У стал их поддразнивать: «Вы что, больше боитесь своей родной пустыни, чем длинноносые европейцы, которым она чужая? Мужчины вы или тушканчики?»

Это сработало. У задел их гордость, и они согласились идти дальше при условии, что могут повернуть обратно, как только запасы воды станут меньше 300 л.

На следующее утро я уменьшил расход воды с 5 до 4 л на человека в день. Я не хотел, чтобы наше пребывание в Дандан-Ойлыке пришлось свернуть, если поиски города займут больше времени, чем планировалось. Мы надеялись добраться до руин за 6–7 дней, но жажде предстояло стать нашим постоянным спутником. Рот и горло уже неприятно покалывало от сухости. Главным предметом моих фантазий сделался бокал холодного шипучего пива.

Единственное, что могло помочь нам в поисках Дандан-Ойлыка, были карты Свена Гедина и Аурела Стейна, который проводил там раскопки зимой 1900–1901 гг. Я по опыту знал, как неточны бывают такие старые карты, для которых отклонение до 5 км — в порядке вещей. Меня также беспокоило то, что в море движущихся песчаных барханов мы запросто можем не увидеть развалины и пройти мимо них, если они окажутся за высоким гребнем дюны. Мы ввели картографические данные Стейна в GPS и надеялись, что они приведут нас достаточно близко к Дандан-Ойлыку, чтобы его было видно на расстоянии.