Дмитрий Винтер - 1612. Все было не так!

Так или иначе, Церковь при первых Романовых отнюдь не была «служанкой государства», но царская власть вынуждена была с нею считаться .

Что скверно – это то, что и теперь, при Романовых, не ставился вопрос о частной собственности на землю для частновладельческих крестьян, равно как и об отмене крепостного права [790]  Кульпин Э.С. Момент сомнения// Евразийство: проблемы осмысления. Уфа, 2002. С. 142. . Далее, как уже говорилось, со времен «Избранной Рады» и до самого 1837 г. не ставился более вопрос о разграничении государственного имущества и частного имущества царской семьи, и все эти два с лишним столетия Романовы раздавали государственные земли как свои. Скажем, в 1619–1620 гг. был роздан чуть не весь Галицкий уезд, в 1680-х гг. Нарышкины (как родственники царя Петра I) получили 2500 дворов и 14 000 десятин земли [791]  Янов А.Л. Загадка николаевской России. С. 90. .

Тем не менее, крестьянин в XVII в. не был бесправен и мог за себя постоять . Так, в 1634 г., когда правительство решило наградить участников Смоленской войны, дав им в удел государственные земли под Арзамасом, крестьяне просто прогнали новых хозяев «дубьем». После этого попытки не повторялись [792]  Буровский А.М. Правда о Допетровской Руси. С. 33. . Вообще, власть помещиков над крестьянами была законодательно ограничена. Приведем только один пример: в 1669 г. «Великий Государь указал стольника Григория Оболенского послать в тюрьму за то, что у него в воскресенье на дворе его люди и крестьяне работали черную работу…» [793]  Там же. С. 74. .

Таким образом, и частновладельческие крестьяне, как и в Европе, имели какие-то, пусть меньшие, чем горожане, и гораздо меньшие, чем бояре и дворяне, права, на которые никому не позволено было посягать. Итак, все сословия («чины», как говорили в Московской Руси) имели какие-то права . Что же касается крестьянской частной собственности, то для торжества ее необходимо было разложение общины, каковой процесс в XVII в. и начался, но пока не успел зайти достаточно далеко [794]  Буровский А.М. Рождение Российской империи. С. 24–27. .

Наконец, необходимо проанализировать и такой аспект, как внешняя политика романовской России. Практически весь XVII век она продолжала оставаться направленной на союз с протестантами против Габсбургов и Польши. В частности, такая позиция сохранялась и в ходе Тридцатилетней войны, которую правильнее назвать «Сорокалетней», ибо, начавшись в 1618 г., она кончилась не Вестфальским миром 1648 г., а в Западной Европе – Пиренейским миром 1659 г. Англии, Франции и Нидерландов с Испанией, а в Центральной Европе – Оливским миром 1660 г. между Польшей, Священной Римской империей и перешедшей в ходе войны на сторону Габсбургов Данией, с одной стороны, и поддержанной англичанами и французами Швецией – с другой.

Так вот, Россия участвовала в этой войне сначала в 1632–1634 гг. (Смоленская война), а потом с 1654 г. Первая война была неудачной, зато вторая началась как нельзя более удачно: в ходе кампаний 1654–1655 гг. русские армии заняли всю Украину, Белоруссию и Литву. Ну, а шведы в 1655 г. оккупировали собственно Польшу.

И тут вдруг Россия в 1656 г. заключила с Польшей перемирие и начала войну со шведами за выход к Балтийскому морю. Итог этого первого с 1613 г. отступления от «прозападной» политики оказался весьма печальным: оправившаяся за два года Русско-шведской войны Польша в 1658 г. возобновила борьбу и перешла в наступление, так что по Андрусовскому перемирию 1667 г. России удалось удержать из всех занятых ранее земель только Смоленск и левобережье Украины с Киевом.

Урок был учтен, и от союза с католическими странами отказались надолго. Как представляется, одна из причин падения правительства Софьи – вообще-то очень дельной и прогрессивной правительницы – в том, что внешняя политика Софьи была направлена на союз с Австрией и Польшей, да и вообще – позиция Софьи была прокатолической. Еще в 1684 г., в ходе переговоров о союзе против Турции, австрийские послы добились признания за католиками в России тех же прав на вероисповедание, какими пользовались уже десятки лет протестанты. С 1684 г. в Москве жили два иезуита под протекцией Венского двора. Приехал и первый католический священник (почти сразу после падения Софьи, в октябре 1689 г., иезуитов выслали из Москвы).

Прокатолическая политика правительства Софьи была нарушением традиционной русской политики первых Романовых, а политика Петра, ориентированного на протестантскую Европу (даже готовясь к войне со Швецией, Петр искал союзников среди протестантских стран – Дания, Саксония, Голландия…), – ее продолжением. Тут ситуация изменилась лишь в середине XVIII в.