Дмитрий Винтер - 1612. Все было не так!

А с запада к столице шло польское войско Жолкевского. И тогда столичные бояре решились на свержение Шуйского. Собственно, это была не первая попытка свергнуть царя, который, в сущности, являлся таким же узурпатором, как Годунов и оба Лжедмитрия. Еще зимой и весной 1609 г., как мы уже говорили, было предпринято несколько таких попыток. Тогда начавшиеся поражения «тушинцев» от войск Скопина-Шуйского и Делагарди на время сохранили Василию Шуйскому престол, но теперь его несостоятельность стала очевидной для всех.

План действий составил представитель влиятельного рязанского клана Ляпуновых Захар Ляпунов, с которым мы уже хорошо знакомы. Он фактически перестал подчиняться Шуйскому сразу после Клушина [497]  Там же. С. 291. , а теперь, в середине июля, выступил с таким заявлением: страна, мол, дошла до «конечного разорения», «там поляки и литва, тут калужский вор, а царя Василия не любят. Он не по правде сел на престол, не по выбору всей земли, и несчастен на царстве. Будем бить ему челом, чтобы оставил престол, а калужским людям пошлем сказать: пусть они своего вора сведут, а мы Шуйского, и мы сообща выберем всей землей иного царя и встанем единомысленно на всякого врага». В итоге москвичи послали делегацию в Коломенское к людям «вора» с этим предложением – «свести» с престола как Шуйского, так и «вора», после чего совместно выбрать нового царя.

После того как была достигнута договоренность с «тушинцами» о таком варианте действий, 17 июля 1610 г. Шуйский был свергнут при решающей роли все тех же Ляпуновых. Вот как это происходило.

Придя во дворец Шуйского в Кремле во главе делегации от москвичей, Захар Ляпунов сказал: «Долго ли из-за тебя будет литься кровь христианская?.. Ты воцарился не по выбору всей земли; братья твои окормили отравой государя нашего Михаила Васильевича, оборонителя и заступника нашего!.. Положи посох свой! Сойди с царства. Мы посоветуемся о себе иными мерами».

Шуйский с криком: «Как ты смеешь мне говорить такое, когда бояре того не говорят?!» – бросился было на Ляпунова с ножом, но тот, человек физически сильный, погрозил маленькому и хилому Шуйскому кулаком и воскликнул: «Василий Иванович! Не бросайся на меня, а то я тебя вот так и изотру».

После того было решено объявить народу о низложении Шуйского. Зазвонили в колокол, собрали за Серпуховскими воротами всенародную сходку. Шуйского снова – теперь всенародно – обвинили в том, что он «неправдой сел, не по выбору всей земли, и… нет счастья земле! Как только пойдут его братья на войну, так и понесут поражение!.. Собирайтесь в совет, как нам Шуйского отставить, а иного выбрать всей землей!»

В итоге Василию пришлось уступить, он положил царские регалии и переехал из кремлевских палат в свой княжеский дом [498]  Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 540–541. . Причем это был не «дворцовый переворот»: по мнению Р.Г. Скрынникова, «сведением» Шуйского занимался «своего рода Земский собор с участием Боярской думы, духовенства и восставшего народа» (и войска, конечно. – Д.В. ) [499]  Скрынников Р.Г. Смутное время… С. 349. . Собор, конечно, не собор, но тем не менее участие «широких масс общественности» сомнений не вызывает.

Однако, когда на другой день москвичи известили сторонников «вора» о сведении Шуйского и потребовали исполнения своей части договора, то «тушинцы» нарушили свое обещание, ответив так: «Дурно, что вы не помните крестного целования своему государю, а мы за своего помереть рады». По некоторым сведениям, совет «тушинцам» так «развести» москвичей дал не кто иной, как хорошо известный по событиям 1611–1612 гг. князь Дмитрий Трубецкой [500]  Курганов А. Указ. соч. С. 192. .

После этого многие в Москве стали раскаиваться в свержении Шуйского, а патриарх Гермоген прямо требовал его реставрации, и возникла партия, желавшая вернуть ему престол. Шуйский же и его люди стали подговаривать стрельцов (которых тогда в столице насчитывалось до восьми тысяч) произвести дворцовый переворот в его пользу. Тогда организаторы переворота, подговорив иеромонахов Чудова монастыря, насильно постригли Шуйского в монахи (19 июля), чтобы лишить права на корону. Пострижение было именно насильственным, даже без видимости добровольности, как в случае, например, с Ф.Н. Романовым при Борисе Годунове: дошло до того, что, когда Шуйского, согласно принятому церемониалу пострига, спросили, хочет ли он по доброй воле принять схиму, царь громко завопил: «Не хочу!»; тогда ему зажали рот, и некто князь Тюфякин за него произнес монашеский обет. Патриарх Гермоген возмутился таким беззаконием и объявил, что считает: Шуйский по-прежнему царь, а иноком стал теперь князь Тюфякин [501]  Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 541–542; Морозова Л.Е. Смута… С. 220. .