Павленко Иванович: Петр Первый и его время

Новые явления, коль скоро они возникли, имеют свойство неодолимо развиваться, пробивать себе путь и в конечном счете становиться определяющими. Конечно же, Россия, лишенная выхода к морю, в конце концов его приобрела бы. Появились бы у нее и регулярная армия, и флот, и Академия наук, и мануфактурная промышленность, и профессиональные учебные заведения, люди стали бы брить бороды и ноеить европейскую одежду. Весь вопрос в том, когда бы все это появилось.

Заслуга Петра в том, что он не ограничился пассивным созерцанием того, как зародившиеся до него процессы продолжали автоматически развиваться. Он властно вторгался во все сферы жизни страны и отдал свой незаурядный талант и кипучую энергию ускоренному развитию всех начал, возникших до него. Петр как бы подстегивал события.

Особенность жизни Петра I состоит в том, что его кипучая деятельность была столь многогранной, что фактически она является частью истории страны. Трудно и, пожалуй, даже невозможно обнаружить такие области из истории России в первой четверти XVIII в., в которые бы не вторгался Петр и не оказал на них своего влияния; военное дело, дипломатия, экономическое и социальное развитие, наука, просвещение, флот, быт, государственное устройство — вот далеко не полный перечень дел, которыми он прославил свое имя.

Утром 30 мая 1672 г., как только взошло солнце, тысячи ворон, тревожно каркая, ошалело кружились вокруг московских церквей. Их потревожил непрекращавшийся колокольный звон. Он разбудил и москвичей. Те спросонья прислушались к гулу больших колоколов, перемежавшемуся с перезвоном малых, и, убедившись в том, что это не набат, призывавший на пожар, а благовест, продолжили прерванный сон. К такому за годы правления Алексея Михайловича они успели привыкнуть — множество раз царь оповещал их о своей семейной радости — рождении сына или дочери.

Первая супруга царя Алексея Михайловича Мария Ильинична, урожденная Милославская, родила много детей, но рано умерла. Овдовевший царь женился второй раз на молодой, красивой и крепкой здоровьем Наталье Кирилловне Нарышкиной, родом из небогатых смоленских дворян. Нарышкины отличались могучим телосложением, и царь, кажется, рассчитывал этим браком укрепить вырождавшуюся династию.

Молодая супруга на 21-м году жизни родила сына, чем особенно порадовала царя. Дело в том, что сыновья, рожденные Милославской, либо рано умирали, либо росли болезненными или неполноценными, так что отец жил в постоянной тревоге за судьбу трона, который мог оказаться без наследников.

Старший сын Федор Алексеевич страдал, как' тогда говорили, цинготной болезнью, едва передвигал распухшие ноги, ничем не интересовался, предпочитал проводить время в четырех стенах покоев дворца. Ему не могли помочь ни иноземные врачи, ни доморощенные лекари — бабки, не вылезавшие из опочивальни.

Второго сына царя, Ивана, природа тоже обделила и здоровьем, и умом. Он был подслеповат и косноязычен, с трудом ворочал непослушный язык. В умственном развитии он отставал от своих сверстников и, казалось, не подавал надежд на долгожительство.

Воспитывался новорожденный, которого нарекли Петром, по исстари заведенному обычаю. До пяти лет за ним присматривали многочисленные женщины: бабки, кормилицы, мамки и прочие прислужницы. В распоряжении царевича находилось множество игрушек — деревянные лошадки, барабаны, пушечки, луки, стрелы, колокольчики, музыкальные инструменты. Играл он со своими сверстниками — детьми бояр, приглашаемыми во дворец, чтобы не скучал царский отпрыск.

Отец Петра отличался набожностью и любил совершать торжественные выезды в подмосковные монастыри. В пышном облачении, в сопровождении бояр и огромной свиты, а также стрелецких полков царь Алексей и вся его семья отправлялись либо в один из монастырей — к почитаемым относились Троице-Сер-гиева лавра, что в нынешнем Загорске, и Саввино-Сторожевский монастырь в Звенигороде, — либо в подмосковные резиденции: Измайлово и Преображенское и особенно Коломенское, где находилось, как тогда говорили, восьмое чудо света — огромный деревянный дворец с резными наличниками, балясинами и затейливым орнаментом, радовавшими глаз крышами, то островерхими, то имевшими форму луковиц.

У трехлетнего Петра была маленькая, отделанная под золото карета, в которую его усаживали во аремя торжественных выездов. Карету везли низкорослые лошадки в сопровождении пеших и конных карликов.