Ларс Браунворт - Забытая Византия, которая спасла Запад

В любом случае, император уже был занят своим следующим проектом. Он приблизил к себе выдающегося юриста по имени Трибониан, который казался ходячей энциклопедией римского права. Это само по себе производило глубокое впечатление, поскольку тогдашнее римское право представляло собой запутанное собрание почти тысячелетних и часто противоречивых прецедентов, особых исключений и взаимоисключающих толкований, ни одно из которых нигде не было записано. С характерной для него амбициозностью Юстиниан решил упорядочить право, устранив из него все противоречия и повторы, и составить первый всеобъемлющий кодекс законов в истории империи. Выдающийся юрист Трибониан отлично подходил для этой работы, и он занялся ею с наслаждением и поразительной быстротой. Всего лишь за четырнадцать месяцев он явил свету новый кодекс [56]— верховный закон для всех судов в государстве и основу для большинства правовых систем в современной Европе. [57]Правовые школы открывались от Александрии до Бейрута, и Константинопольский университет вскоре стал выпускать ученых-юристов, которые распространили этот кодекс по всему Средиземноморью.

Однако эти великолепные достижения дорого обошлись императору. Трибониан и Иоанн стали одними из самых ненавидимых людей в империи, и тот факт, что Трибониан был известным корыстолюбцем, да к тому же варваром, положения не облегчал. Если бы император прислушался к тому, что говорит народ, он бы услышал предвещающий беду ропот несогласия. Раненое самолюбие влиятельной знати требовало отмщения, а простые люди, страдающие от тяжелых поборов, стали задаваться вопросом: не станет ли жизнь намного проще, если трон займет другой человек?

Юстиниан был слишком занят внешней политикой, чтобы заметить сгущающиеся тучи на домашнем горизонте. В 528 году наконец разразилась война с Персией, и он полностью ушел в реорганизацию восточной армии. Стареющий персидский царь выслал огромное войско, чтобы разгромить римлян — но Велизарий разбил его, очередной раз продемонстрировав свои таланты, а вдобавок смог захватить часть персидской Армении. Это была первая очевидная победа в противоборстве с Персией на памяти живущих, и прозвучала она как призыв к возрождению империи.

Эта победа также имела следствием падение царя вандалов в Африке. Годами он с все большим трудом сохранял равновесие, но недавнее торжество византийской армии сделало его позицию почти несостоятельной. С одной стороны, ему приходилось задабривать Юстиниана, чтобы держать войска империи подальше, но слишком много усилий, направленных на ублажение Византии, неизбежно вызывали обвинения в предательстве со стороны собственных подданных. Большинство вандалов опасались за свою независимость и хотели, чтобы их правитель занял жесткую позицию, но царь выбрал именно этот момент, чтобы выпустить новую серию монет с ликом императора. Эта несвоевременная попытка снискать расположение восточного двора стоила ему трона. При поддержке разъяренной вандальской знати кузен короля Гелимер сверг его и занял трон Карфагена.

С самого начала Гелимер дал понять, что не позволит Константинополю запугать себя. Когда Юстиниан прислал письмо с протестом против незаконного захвата власти, Гелимер велел ему не вмешиваться в чужие дела и изящно напомнил, что последний византийский поход против его королевства завершился полным провалом. Если византийцам так не терпится получить обратно их земли, заявил он, пусть придут и возьмут их. Мечи вандалов всегда готовы к встрече.

Юстиниан был несколько разочарован сменой вандальских королей, поскольку был абсолютно уверен, что при правильном дипломатическом нажиме возможно вернуть Северную Африку в римскую сферу влияния, не потеряв ни одного солдата. Но воинственная позиция Гелимера тоже вполне подходила для этого. Это высокомерное письмо явилось оскорблением, на которое следовало ответить — тем самым оно весьма помогло имперской пропаганде и обеспечило превосходный предлог для вторжения. Вандальские захватчики слишком долго грабили римскую землю и пренебрежительно относились к Константинополю. Теперь они должны узнать, что бывает, если дразнить римскую волчицу.

Был только один человек, которому можно было доверить африканскую кампанию, но Велизарий сейчас сражался с Персией. В 531 году ему удалось разбить превосходящую персидскую армию и добиться прекращения военных действий. Удача не оставляла его: эта битва поставила точку в войне. Несколько дней спустя потерявший силу духа персидский царь скончался, оставив наследником молодого, но сообразительного сына по имени Хосров. Чтобы укрепить свою власть, новому царю отчаянно был нужен мир, и он поспешно согласился заключить «вечный мир», что развязало руки Велизарию. [58]Казалось, ничто теперь не может воспрепятствовать завоеванию Северной Африки.