Ларс Браунворт - Забытая Византия, которая спасла Запад

Это событие все еще ежегодно отмечается восточной церковью как «Торжество Православия».

В наши дни ее все еще можно видеть в соборе — навсегда запоминающееся изображение Богоматери с младенцем-Христом, восседающей на небесном троне и печально взирающей с высоты на то место, где когда-то располагался алтарь.

Стандартный курс обучения в Византии практически не менялся с V века по XV. Обычно он включал в себя риторику, занятия математикой и философию, и для лучших студентов знание наизусть всей «Илиады» не было чем-то из ряда вон выходящим.

Когда его войска оказались неэффективными, Феофил в попытке произвести впечатление на халифа направил в Багдад посла, чтобы тот раздал жителям города тысячи золотых монет. К сожалению, от императорского золота вышло столь же мало прока, как и от его армии.

Разумеется, это действие было несколько подпорчено тем фактом, что фракциям дали строгие указания позволить императору выиграть.

Эта страсть к справедливости сделала Феофила легендой еще при жизни, и вскоре о нем стали ходить многочисленные апокрифические истории (возможно, включая и эту). Спустя триста лет его репутация все еще была такой, что византийский автор сатирического «Тимариона» описал его как одного из судей загробного мира.

Феофил редко отступал от своих экстравагантных манер. Когда пришло время выбрать себе жену, он устроил грандиозный смотр невест, наградив победительницу золотым яблоком, весьма искусно исполненным — на нем была изображена сцена, отсылавшая к суду Париса.

Неудивительно, что последним императором, существенно расширившим дворец, был Юстиниан. Отблеск его оригинальной работы до сих пор проглядывает в остатках обширного мозаичного покрытия пола, обнаруженного в начале XX века. Заполненная странным сочетанием христианских и языческих символов, жестокими сценами охоты и фантастическими виньетками, эта мозаика остается одним из самых прекрасных образцов искусства античного мира, уцелевших до наших дней.

Строения занимали площадь в более чем четыре с половиной акра.

Кириллический алфавит, используемый сегодня большей частью славянского мира, назван в его честь.

Папа Адриан II уловил идею и позволил братьям спокойно работать, потребовав только, чтобы месса сначала читалась на латыни, а потом уже на местном языке.

В канун Рождества 820 года император Лев V приговорил претендента на трон Михаила II к смерти довольно эксцентричным способом — приказав привязать его к обезьяне и бросить в печи, которыми отапливали императорские бани. Прежде чем казнь состоялась, сторонники Михаила переоделись в монахов и пробрались в императорский дворец, чтобы напасть на императора. Как сообщают, Лев защищался более часа, вооруженный только тяжелым металлическим крестом, которым он яростно отбивался от своих противников, прежде чем наконец сдаться перед их клинками. Пожалуй, это была самая непрезентабельная коронация в истории Византии: Михаила II поспешно вытащили из темницы и короновали, когда тюремные цепи все еще сковывали его ноги.

Несмотря на свое имя, ни Василий, ни кто-либо из его семьи, насколько нам известно, никогда и ногой не ступал в Македонию. Еще в молодости захваченный в плен болгарским ханом Крумом, он жил вместе с македонскими пленниками и таким образом получил свое прозвище. По этой и многим другим причинам, династия, которую он основал, никак не могла называться Македонской.

Никита Орифа занимал должность друнгария императорского флота. Однако мы оставили авторский термин «адмирал» как вполне корректный, ибо он появился примерно в это же время и в этом регионе — как амир аль-бахр , то есть «владыка на море». (Прим. ред.)

К сожалению, текстовые описания — все, что сохранилось от этой величественной церкви. После падения города в 1453 году турки использовали ее как хранилище для пороха, и нет ничего удивительного в том, что в итоге однажды она взлетела на воздух.

Заядлый читатель, Фотий сделал многочисленные заметки о рукописях, бывших в его распоряжении. В этих первых в истории книжных обзорах он оставил нам замечательное собрание своих мыслей о прочитанном. К несчастью, большинство работ, которые он отрецензировал, не сохранились до наших дней — но его обзор дал нам редкую возможность подробнее узнать о некоторых блистательных, но утраченных византийских шедеврах.