«При всей своей скромности наружность его производила величественное впечатление. Он казался рожденным предводительствовать и повелевать», — так засвидетельствовал сей факт очевидец.
Итак, генерал от инфантерии Михаил Богданович Барклай де Толли на посту руководителя военного ведомства сухопутных сил России. Первые недели на министерском посту ушли на ознакомление с делами подчиненного ведомства, с его руководящим чиновным людом и со столичным гарнизоном.
Ему, как человеку, проведшему более двух десятилетий в войсках, бросалось в глаза явное превосходство в быте, размещении и обеспеченности столичных военных, «цивилизованное барство» гвардии и высокомерное отношение офицерской элиты к провинциалам. Пришлось наводить порядок как среди «демократически» настроенных дворянских отпрысков, так и среди некоторых офицеров гарнизона, чрезмерно увлекавшихся балами, карточной игрой да выяснением отношений «дуэльным методом». Главное же — надлежало привести в должную систему разбухшую численность военного ведомства с ее неразберихой, волокитой и путаницей.
Рабочий день в министерстве начинался в 8 часов утра и завершался в 6 часов пополудни. Однако военный министр за час «до общего сбора» всегда был за своим рабочим столом, а покидал кабинет свой за полночь. Совершенно новая для Барклая административная должность, как и запущенность дел, требовала немало усилий и времени.
Равнодушный к балам и приемам, всецело преданный службе, он мало вписывался в привычный образ своих предшественников. Строгий, прямолинейный, требовательно-пунктуальный характер его, граничащий с педантизмом, оказался многим не по нраву.
Одновременно пришлось «оформляться» и домом. Денщиков, не впервые переносящих генеральский скарб, поражала скромность обстановки министерских апартаментов и в то же время огромное количество книг, переносимых в кабинет хозяина. Сам министр домашними делами предпочел не заниматься, препоручив их сыну и, конечно же, супруге своей Елене Ивановне. [14] В 1791 году Михаил Богданович женился на своей кузине, лифляндской дворянке Елене-Августе-Элеоноре фон Смиттен. Отец невесты приходился ему дядей по матери. Венчание состоялось в лютеранской церкви Тарвисте близ Бекгофа. По отзывам современников, это была некрасивая полная женщина с обрюзгшим лицом и маленькими карими глазками. Между тем отношения между супругами были великолепные. По мнению адъютанта В. Левенштерна, «Барклай был как ягненок, кроток во всем, что касалось жены». У них было несколько детей, но в живых остался только один Эрнэст Магнус Август, которого кратко называли Макс.
В такой непростой обстановке Михаилу Богдановичу пришлось приступить к решению главной задачи — реорганизации сухопутных сил Российской империи.
Здесь придется сделать небольшое отступление. Дело в том, что реорганизация вооруженных сил — явление необычное.
С совершенствованием средств вооруженной борьбы необходимо изменять тактику ведения боя, определять наиболее подходящую для этого организационную структуру войск, совершенствовать управление и снабжение армии, решать целый ряд других задач, дабы не оказаться в числе отстающих, коих непременно бьют (что и подтвердили первые две войны с Наполеоном).
Наиболее преуспел в реформировании вооруженных сил Петр I и последователи его фельдмаршал П. Румянцев и генералиссимус А. Суворов. Именно под их предводительством русская армия творила чудеса на полях сражений Европы.
Однако со временем многое из того, что было «зачато» Петром, стало «исчезать из обихода армии». Особый урон русская армия понесла от непредсказуемых волюнтаристских реформ дилетанта в военном деле Павла I, пытавшегося «переучить» русскую армию по прусским образцам, совершенно не отвечающим ни российскому менталитету, ни духу времени.
Парадокс павловских реформ состоял в том, что армия делала большой шаг не вперед, а назад, исповедуя отжившую к тому времени линейную тактику с плац-парадной муштрой. Менялись не только методы обучения, форма одежды, уставы, но и принципы воспитания, когда главным стало привитие солдату чувства страха наказания. Нововведения проводились в жизнь бесцеремонно, с лицемерной жестокостью и хладнокровием, с малой заботой о безопасности государства.
В семье Барклаев воспитывались три кузины Макса — Екатерина, Анна и Кристель, а также неродная Барклаям Каролина Гейфрейх. Все они были из семей не очень состоятельных, и Михаил Богданович как бы платил долг за то добро, каким пользовался он в юности, воспитываясь в доме Вермеленов.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу