Владимир Сядро - Наполеоновские войны

А накануне нового 1819 года в Вероне появился чужестранец. Он представился французским торговцем Риваром, который из-за смерти жены уехал из родных мест. В Вероне он нашел партнера и занялся оценкой драгоценных камней. Правда, все дела вел его компаньон Петруччи, а сам Ривар практически ни с кем не общался. В силу удивительного сходства с Наполеоном Петруччи в шутку называл его «императором». Согласно данным под присягой показаниям Петруччи и других свидетелей, днем 23 августа 1823 года к господину Ривару прибыл курьер, после чего обеспокоенный компаньон срочно собрался в дорогу, предварительно поручив Петруччи передать запечатанный конверт королю Франции, если он сам не вернется через три месяца. В Верону Ривар больше не вернулся. Петруччи передал письмо Людовику XVIII и был щедро вознагражден за услугу и молчание.

Куда же исчез господин Ривар? По мнению исследователей, занимавшихся этой версией, он отправился в Вену, в замок Шенбрунн, где умирал от скарлатины сын Наполеона Франсуа Карл Жозеф Бонапарт. Ночью 4 сентября 1823 года (то есть спустя два года после официальной смерти Наполеона) какой-то человек попытался перелезть через высокую ограду и пробраться в замок, но караульный заметил его и выстрелил. От пули, попавшей в живот, незнакомец скончался. Интересно, что делом «воришки» занималось французское посольство, а супруга Наполеона Мария Луиза потребовала, чтобы неизвестный был похоронен на территории замка в ничем не отмеченной могиле рядом с ее родовым склепом.

А в 1956 году стало известно, что британское правительство якобы располагает частью кишечника покойного императора, исследование которого показало, что Наполеон умер не от рака, как человек на острове Святой Елены, а от пулевого ранения – как незнакомец в саду замка Шенбрунн! Но если англичане знали об исчезновении настоящего Наполеона, то зачем же они так тщательно продолжали охранять его двойника? Тем более что узник вдруг стал очень забывчив, путался во всех известных фактах своей прежней жизни. Кроме того, у него очень изменился почерк, появилась несвойственная

Наполеону неуклюжесть. Тюремщики приписали все это воздействию далеко не комфортных условий содержания на острове. А может, просто предпочли не видеть и не слышать? Кстати, никто из посторонних, посетивших Наполеона с 1818-го по 1821 год, не был знаком с ним в прежние времена, как никто из англичан не видел вблизи знаменитого пленника до самой его смерти. Опираясь на все эти несообразности, французские историки Жорж Ретиф де ля Бретонн и Брюно Руа-Анри выдвинули гипотезу, гласившую, что в 1821 году на острове Святой Елены был захоронен не Наполеон, а бывший домоправитель императора Франческо Киприани. Это предположение было высказано в книге «Англичане, верните нам Наполеона», вышедшей в 1969 году.

С другой стороны, известен факт обращения Наполеона к своей матери и дяде, кардиналу Фешу, с просьбой прислать ему хорошего врача и священника. Государыне матушке (официальный титул Марии Летиции Ромалино, который она получила после того, как ее сын стал императором) кардинал Консальви, секретарь Пия VII, и лорд Батхерст, английский военный министр, даже разрешили подыскать «римского католического священника и французского врача с незапятнанной репутацией». Однако создается впечатление, что ни Летицию, ни Феша абсолютно не волновали профессиональные качества кандидатов. Так, вместо изъявившего желание поехать бывшего первого лекаря императора Фуро де Борегара они отправили к Наполеону никому не известного хирурга и патологоанатома Антоммарши, а из самых достойных представителей духовенства избрали корсиканского аббата Буонавиту, о котором кардинал Консальви сказал, «что от него в колонии Святой Елены не будет никакого проку».

Что же побудило родных императору людей принять решение, которое могло нанести непоправимый вред его душевному и физическому здоровью? Документы, хранившиеся в отделе рукописей Парижской национальной библиотеки, обнаруженные исследователем Фредериком Массоном, помогли пролить свет и на эту загадку: государыня матушка и кардинал Феш считали, что Наполеона на Святой Елене уже не было. В октябре 1818 года Летиция сообщила эту счастливую весть своей невестке Екатерине. Как видно из сохранившихся документов, эту мысль ей внушила некая австрийская ясновидящая, чье имя так и осталось тайной. Летиция и слушать не хотела тех, кто пытался ее разуверить в этом, и даже рассорилась со своими детьми Полиной Боргезе и Луи Бонапартом, королем Голландии. Ни в одном из писем Летиции с конца 1818-го по 1821 год нельзя найти ни одного слова сострадания к сыну. Когда же детям все же удалось ее переубедить, Наполеон уже скончался.