Наталья Горбачева - Иоанн Кронштадский

Я спросила батюшку, можно ли написать. Он ответил:

— Не надо»...

Можно до бесконечности рассказывать о случаях прозорливости кронштадтского пастыря, когда он одновременно и назидает, и увещевает, и утешает. Однако из всех этих историй напрашиваются два главных вывода. Отец Иоанн никогда не приписывал себе заслуги явных чудес, но только Богу. И еще. Каждому человеку давалось по вере его, а если чудеса происходили с неверующими или иноверцами, то все случалось к большей славе Господа, Который Един животворит. Об этом последний рассказ.

«Воспоминания относятся ко времени моей юности и пребывания в Киеве в левашовском интернате, — повествует вдова протоиерея С. Якшич. — В 1893 году начальницей была графиня Н. Ф. Апраксина, которая получила извещение, что отец Иоанн посетит наш интернат. Невозможно рассказать, какое неописуемо радостное волнение охватило и воспитанниц, и служащих.

Меня связывала тесная дружба с одной из классных дам, К. А. Вельской, ревностной почитательницей отца Иоанна, исцелившего ее за несколько лет перед этим от мучительного душевного недуга (умопомешательства). После какого-то потрясения она стала психически больной. Несмотря на лечение у лучших врачей-специалистов, недуг ее принимал все более и более опасные формы. Она совершенно перестала принимать пищу, совсем не спала и постоянно порывалась покончить с собой. Одним из пунктов помешательства был какой-то религиозный вопрос, неотступно ее преследовавший. Не получив помощи от врачей, мать ее решила обратиться к отцу Иоанну, послала ему телеграмму с оплаченным ответом.

Главное содержание ответа сводилось к следующему: «Чего вы ищете? Царство Божие внутри нас: уединитесь, молитесь, и Бог пошлет вам исцеление».

Уже за несколько часов до получения ответа больная почувствовала облегчение и после долгих мучительных бессонных ночей заснула тихим, спокойным сном. Ее отвезли в ближайший женский монастырь, и, пробыв в нем месяц, она настолько оправилась от своей болезни, что могла снова начать свою педагогическую деятельность.

И вот долгожданный батюшка в нашем зале. Сколько бодрости и свежести отражалось в ясных голубых глазах отца Иоанна! Сколько в них было ласки и простоты!

— Здравствуйте, сестры! Здравствуйте, матери! Здравствуйте, милые классные дамы! — обратился он к нам. — Христос воскресе, мои родные! Дайте оглядеть всех вас! А как у вас хорошо! Какой чудный вид! Все зелено, все распускается и цветет. И вы представляете из себя весну, и души ваши, подобно природе, должны цвести добрыми делами! Ну а теперь помолимся...

Прочитав молитвы, батюшка стал благословлять нас и окроплять святой водой. Я стала рядом с отцом Иоанном, держа чашу со святой водой... Внизу за чаем одна дама спросила отца Иоанна:

— Батюшка, почему вас все так ищут и ждут?

— Это значит, что велика вера у них, — ответил он. — Не меня они ждут, а благодати Божией, которая им подается через меня.

От волнения я не могла запомнить всего, что говорил батюшка. Стоя за его креслом, я подумала: «Какое было бы счастье получить что-нибудь из его рук». Батюшка мгновенно обернулся назад и, давая мне свое блюдце с чаем, сказал: «На, пей». От счастья я не помнила, как уезжал отец Иоанн, как я передала ему огромную пачку писем от наших...

Скоро я кончила курс, и судьба забросила меня в Петербург, где я имела возможность еще четыре раза близко видеть отца Иоанна, получить его благословение и убедиться в его прозорливости. И каждый раз после встречи с ним надолго оставалось чувство какой-то внутренней озаренности, согретости его лаской, какого-то особенного нравственного подъема.

Бывая у своей тетки Елизаветы Алексеевны Б., служившей в больнице св. Марии Магдалины, у нее на квартире я встретилась с одной дамой, испытавшей на себе и прозорливость отца Иоанна, и его необыкновенное милосердие к несчастным. Одно время она очень сильно бедствовала. Долго хворавший и лишившийся места муж ее умер, оставив с четырьмя малолетними детьми. Квартирная хозяйка, сама небогатая женщина, требовавшая тщетно уплаты за квартиру, угрожала судом и гнала на улицу. Голодные и оборванные дети просили есть, не было дров, не было работы.

Несчастная уже думала, что лучше покончить с собой, тогда осиротевших детей скорее пристроят. Она в отчаянии решила пойти еще в один дом попросить работы и в случае неудачи уже не возвращаться домой. Ничего не получив и на этот раз, шатаясь от утомления, холода и голода, она бесцельно шла, еле передвигая ноги, как вдруг внимание ее привлекла кучка бедняков, толпившихся у одного подъезда. У нее мелькнула мысль: «Не отец ли Иоанн?»