Нина Ильина - Иоанн Богослов

— Умолкни!

Кар поперхнулся последним словом и умолк очень надолго. Немота сковала его уста на много дней. Наконец он не выдержал этой пытки, упал в ноги к Иоанну, и апостол сжалился над ним, вернул ему дар речи.

Иоанн не был воителем по натуре, но ему приходилось вести неустанную борьбу с язычниками и жрецами. Как когда-то в Эфесе, по его молитве рухнуло требище бога Аполлона. И жрецы долго думали, как извести ненавистного проповедника Христова. Начальство Патмоса благоволило к Иоанну, народ преклонялся перед ним.

Тогда жрецы храма Аполлонова попросили колдуна Кинопса отомстить за бесчестие их бога. Кинопс получил свою силу от сатаны и повелевал множеством мелких бесов, насылая их на людей. И на Иоанна он не раз насылал своих бесов, но ни один из них не смог даже приблизиться к апостолу, не то что причинить ему вред.

Тогда колдун сам решил сразиться с апостолом Христовым и явился ему. Но по слову Иоаннову «окаянный погрузися в море и там погибе». И бесов его апостол вверг в море, где они сгинули на радость народа Патмоса, который сильно от них натерпелся.

Но Иоанн не только благовествовал, исцелял и боролся с колдунами и язычниками. На Патмосе Господу было угодно явить ему откровение о судьбах мира и Церкви Христовой. Дар пророчества и прежде проявлялся у Иоанна. Он предсказал бурю на море, когда они с Прохором плыли в Эфес. Он часто «прорицал будущее и отстоящая, яко близ сущая возвещал еси», — говорят об апостоле древние источники. Но эти пророчества сначала касались только судеб стран, народов или отдельных людей.

Апокалипсические видения даны были апостолу на пустынном скалистом берегу моря в особый «день воскресный», когда сам он пребывал в необычном состоянии духа. Перед ним простиралась спокойная и ровная морская гладь, вспыхивающая алым пламенем в лучах солнца.

«Стеклянное море, смешанное с огнем», — это одна из привычных картин острова Патмоса, ставшая образом Апокалипсиса. В «Откровение» перешли и другие повседневности жизни острова. Например, страшная саранча, символизирующая человеческие грехи, немало досаждала жителям Патмоса, пожирая и без того скудные посевы.

Реальность густо перемешана с фантастическими образами в Апокалипсисе Иоанна. Так, на далеком горизонте бесконечной морской глади вдруг вырос на его глазах прекрасный город его юности, небесный Иерусалим, весь блистающий драгоценными камнями, золотом и серебром. Это Царство Божие, в котором после воскресения будут блаженствовать все верные христиане, все претерпевшие, но не поклонившиеся антихристу.

Но Царство Божие не придет само собой. За него нужно бороться. Жестокая борьба между силами добра и зла развернулась перед глазами тайновидца Иоанна. Одна страшная картина сменялась другой — великие землетрясения и затмения, звезды, падающие на землю, как недозрелые смоквы, низвергающиеся горы, нашествие саранчи с львиными зубами, дракон с семью головами и зверь, вышедший из моря.

В этих символических образах и аллегориях Иоанн поведал о мучениях и гонениях первохристиан. Но Агнец-Христос все-таки победил всех врагов, дьявол-сатана был закован в цепи и брошен в бездну.

Иоанн хотел своим пророчеством не только укрепить дух христиан, но и даровать им надежду. Он говорил им в своем «Откровении»: победа над силами зла не за горами, Царство Божие близко, «гряду скоро...»

Видения, явленные Иоанну на пустынном берегу моря, предстали в знакомых ему образах, в образах Священного Писания, которое он прекрасно знал с детских лет. Например, четыре коня — вестники великих бедствий, которые будут предшествовать концу света, конь белый, рыжий, вороной и бледный — напоминают коней из книги Захарии. А зверь, вышедший из моря, своим обликом напоминает чудовище из Книги Даниила.

Некоторые образы так темны, загадочны и таинственны, что их до сих пор не могут истолковать точно, и многочисленные исследователи понимают их всякий по-своему. О «зашифрованности» Апокалипсиса Дионисий Александрийский писал: «Темнота сей книги не препятствует удивляться ей. И если я не все в ней понимаю, то лишь по моей неспособности. Я не могу быть судией истин, в ней заключающихся, и измерять их скудостью моего ума; руководствуясь более верою, чем разумом, нахожу их только превосходящими мое понимание».

Следует добавить, что святого Дионисия, епископа Александрийского, жившего в третьем веке от Рождества Христова, богословы величали «образованнейшим защитником православной веры». В отличие от Иоанна Богослова, «человека простого и некнижного», Дионисий прошел несколько философских школ, прежде чем нашел истину в евангельском учении и принял православие.