Шломо Занд - Кто и как изобрел Страну Израиля

Однако эпоха христианского почитания палестинских культовых центров по-настоящему началась лишь в 326 году, с прибытием в Палестину Елены, матери императора Константина I, крестившейся за некоторое время до него. Так же как другая Елена — перешедшая в иудаизм мать Монобаза II, царя Адиабены (Hadyab), приехавшая в Иерусалим в 30 году н. э. и пожертвовавшая крупные суммы денег на украшение Храма, — объявленная позднее христианской святой мать императора Константина построила в Иерусалиме первые церкви, ставшие объектами паломничества. Поездка императрицы Елены в Палестину положила начало многосотлетней традиции, ставшей важной и неотъемлемой частью жизни христианских церквей.

Хотя «институт» паломничества существует почти во всех религиях, его роль и важность в их рамках существенно различны. Христианские паломнические путешествия с самого начала отличались как от праздничных паломничеств к иудейскому Храму, так и от более поздних ежегодных мусульманских паломничеств в Мекку. В отличие от двух последних, христианское паломничество не являлось исполнением особой четко сформулированной заповеди; в своей основе оно совершенно добровольно. Другое отличие: оно не имеет формальных коллективных рамок и не приурочено к каким-либо постоянным срокам.

Эдуард Дэвид Хант выдвинул предположение о том, что христианское паломничество сформировалось скорее на культурном фундаменте, опирающемся на долгосрочную эллинско-римскую традицию исследовательских путешествий, нежели как имитация древних иудейских праздничных посещений Храма [324]. Интеллектуальный туризм в эпоху Римского мира ставил перед собой, наряду с удовлетворением любознательности образованных людей, и научные цели. Он проходил в точности по схеме, построенной некогда историком Геродотом. Душевные волнения, вызванные знакомством с местами, описанными в литературе прошлого, обеспечили им — местам — немалую популярность. Многочисленные визиты сформировали более поздние обычаи, ассоциирующиеся с религиозными паломничествами. Речь идет, несомненно, о чисто интеллектуальных мероприятиях; большинство греческих путешественников были образованными и начитанными — и, несомненно, состоятельными — людьми. То же самое можно сказать и об их наследниках — новых монотеистах.

Дополнительным фактором, способствовавшим развитию христианского паломничества, стал глубокий и последовательный универсализм новой религии. Новые христианские прозелиты жаждали узнать, как живут и справляют свои ритуалы их единоверцы в других странах. Они снимались с места и отправлялись путешествовать. Их первой целью была столица империи — Рим, центр культурного и религиозного творчества всего Древнего мира. В Риме естественным образом собирались самые блестящие интеллектуальные силы, неудивительно поэтому, что ему предстояло стать новым религиозным центром. Так и произошло. Распятие апостола Петра повлекло за собой основание самой большой церкви мира — комплекса, который мы теперь называем Ватиканом.

В ходе долгой христианской истории были установлены и освящены традицией множество объектов паломничества. Речь идет о гробницах знаменитых монахов и церковных иерархов, местах, где произошли памятные чудеса. Эти объекты были освящены и приобрели значительную популярность. Однако библейская земля, где жили и действовали пророки, по которой ходил Иисус, Сын Божий, стала объектом особенного, ни с чем не сравнимого притяжения. «Провинция Палестина» довольно быстро превратилась в «Святую землю» для христиан всего мира. Начиная со скромного паломничества безымянного «путешественника из Бордо», побывавшего в Палестине в 333 году н. э., и вплоть до шумного визита папы Бенедикта XVI в 2009 году, «Святую землю» посетили десятки, если не сотни тысяч верующих. В то время как иудаизм, начинавший свой путь в качестве религии, устремленной к физическому центру, в ходе своего развития «спиритуализировался» и оторвался от него, христианство, в определенном смысле, развивалось в противоположном направлении.

Территориализация христианской святости утверждала себя прежде всего при посредстве паломнического авангарда, а также материальных и духовных сил, с самого начала находившихся в его распоряжении. Хотя сионистские исследователи и пытались поначалу приобщить то немногое, что известно о «путешественнике из Бордо», к иудейской истории [325], этот первый бесспорный паломник, оставивший после себя путевые заметки, несомненно, был верующим христианином, внесшим в европейское сознание совершенно новую традицию. Этот необычайный человек прибыл в «Палестину, она же Иудея» [326](так он назвал эту страну) на начальном этапе ее христианизации — после того как в ней были построены первые церкви. Он побывал в Кейсарии, в Израэльской долине, в Скитополисе (Scythopolis, он же — Бейт-Шеан), в Наблусе (Neapolis, он же — Шхем) и в Иерусалиме с его бесчисленными ветхозаветными и христианскими достопримечательностями (вершина Храмовой горы, пруд Шилоах (Сильван), дом первосвященника Каифы, дворец Давида, Голгофа, могилы пророка Исайи и царя Хизкии и т. д.). Из Иерусалима он направился в Иерихон — туда, где находится дом проститутки Рахав, оттуда — к Иордану, где Иоанн Креститель крестил Иисуса, затем — в Вифлеем, где находится могила Рахели, где родился Иисус, затем — в Хеврон, где похоронены Авраам и Сара, Ицхак и Ривка (Ребекка), Яаков и Лея, из Хеврона — в Diospolis, он же Лод. Оттуда он вернулся в Кейсарию.