Шломо Занд - Кто и как изобрел Страну Израиля

В рамках интенсивной национализации масс формирование любви к родине непременно обусловливалось знакомством с ее географией. Если физическая карта давала человеку возможность освоить земной шар и его богатства, политическая карта помогала государству колонизировать сердца всех своих граждан. Как уже было отмечено выше, наряду с изучением истории, придумавшей прошлое (временное измерение) «исторического национального тела», освоение географии порождало и вытесывало «географическое тело» — пространственные параметры нового коллектива. Так была выдумана и сформирована нация, одновременно во времени и в пространстве.

Отсюда, среди прочего, и сложная, но тем не менее сущностная связь между законами о всеобщем образовании и о всеобщей воинской повинности. Если старинные монархии, намеревавшиеся защитить свою территорию или покуситься на чужую, должны были содержать наемные армии, солдаты которых нередко не имели ни малейшего представления о том, где проходят границы их нанимателя, современные национальные государства постепенно научились обходиться без наемников. Всеобщая воинская повинность основывается в конечном счете на готовности большинства граждан служить в национальной армии, при том непременном условии, что в распоряжении создавшего ее государства находится четко определенная территория. Именно поэтому современные войны становятся все более тотальными и продолжительными; по той же причине число жертв нынешних войн многократно выросло по сравнению с досовременной эпохой. Готовность умереть за родину, бывшая в древнем присредиземноморском мире привилегией немногих, стала в новом глобальном мире всеобщим достоянием.

Не следует думать, что превращение столь большого числа людей в яростных патриотов явилось следствием одной лишь индоктринации, попросту, манипулятивных действий современных правящих элит. Бесспорно, что без механических средств воспроизведения информации — газет, книг, позднее — радио и кинохроник, без интенсивной педагогической настройки всеобщей обязательной системы образования граждане куда хуже представляли бы себе истинное значение национального пространства в своей жизни. Несомненно, для того чтобы четко идентифицировать родину, необходимо уметь читать и писать; мало того, для этого необходимо научиться потреблять хотя бы самые важные фрагменты мозаики, именуемой «национальной культурой». Не будет ошибкой констатировать, что новые средства коммуникаций и идеологические механизмы государства, прежде всего школы, непосредственно ответственны за поточное производство родин и патриотов.

Однако важнейшим фактором, породившим широкий национальный консенсус и, в частности, массовую готовность людей жертвовать собой ради народа и земли, на которой этот народ живет, был, конечно, поразительный процесс демократизации, начавшийся в конце XVIII века и постепенно распространившийся по всему земному шару. Империи, монархии и княжества в ходе всей своей истории принадлежали единицам. Греческие полисы и Римская республика находились под властью сугубого меньшинства. Современное государство, будь то либеральная демократия или демократия авторитарная, по крайней мере в принципе управляется всеми своими гражданами. Все его жители получают в определенном возрасте полноправное гражданство и, следовательно (опять-таки, хотя бы в принципе), становятся легитимными суверенными правителями. Одним из важнейших следствий управления государством всем гражданским коллективом является совместное владение его территорией [141].

Современное государство с его гражданской юридической системой и уголовным кодексом было одним из исходных условий укрепления института буржуазной собственности. Однако процветание капитала стало возможным не только вследствие монополии государства на применение насилия, но и благодаря юридически оформленному владению и абсолютному суверенному контролю государства над всей его территорией. Процесс легитимизации частной собственности в современном государстве принимал все более решительный характер с расширением его суверенного демократического фундамента: именно внедрение концепции абстрактной всеобщей собственности на земельные активы помогло косвенным образом состоятельной части населения добиться признания легитимности своих капиталов.

Национальная территория — это коллективная собственность всех держателей «национальных акций». Даже у самых неимущих граждан выясняется, кое-что есть. Даже те, кто с трудом сводит концы с концами, являются попечителями огромного национального достояния. Сознание собственной важности, опирающееся на владение долей в коллективных активах, порождает чувство удовлетворения и безопасности, с которым не могут конкурировать никакие утопии и обещания светлого будущего. Это обстоятельство, ускользнувшее от большинства социалистов и анархистов XIX века, полностью доказало свою действенность и эффективность в веке XX. Рабочие, служащие, ремесленники и крестьяне — рука об руку — с готовностью приняли участие в кровавых национальных конфликтах XX столетия, ибо политическое воображение подсказывало им: они сражаются за родину, лежащую под их ногами и естественно определяющую, где — по какую сторону линии фронта — они находятся; следует добавить: [они сражаются] за государство, руководители которого, по крайней мере в теории, являются их непосредственными доверенными лицами. Демократические представители нации стали управляющими общенациональной коллективной собственностью, обязанными охранять территорию, без которой государство не может существовать.