Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

Господа судьи! Наличие составов преступлений, инкриминируемых подсудимому Франку, обвинение пыталось доказать с помощью цитат из дневника подсудимого. По этому поводу необходимо сказать следующее. Этот дневник велся не лично подсудимым Франком. Он составлялся стенографистками, которые присутствовали на заседаниях правительства и различных совещаниях, проводимых генерал-губернатором. Он состоит из 42 томов и насчитывает не менее 10—12 тысяч машинописных страниц. Записи производились, за одним-единственным исключением, не под диктовку подсудимого, а в форме протоколов, которые вели стенографисты. В значительной части — и это вытекает из дневника — составители дневника не записывали дословно отдельные речи и высказывания, а кратко излагали их содержание собственными словами...

Все эти факты заставляют прийти к заключению, что не следует переоценивать фактической доказательной ценности этого дневника...

Подсудимый Франк не мог избежать того, чтобы во все большей степени не вступать в резкое противоречие с представителями системы полицейского государства, что проявлялось все сильнее в ходе войны, и притом как на территории империи, так и в оккупированных областях.

Представителями полицейского государства были рейхсфюрер СС Гиммлер, а на территории генерал-губернаторства — высший начальник СС и полиции на Востоке обергруппенфюрер СС и генерал полиции Крюгер. Отношения между ними и Франком были крайне плохими уже при создании генерал-губернаторства. Они должны были еще больше ухудшиться, по мере того, как разногласия во взглядах на задачи полиции становились все более явными, и подсудимый Френк был вынужден вследствие актов насилия со стороны полиции безопасности и СД постоянно обращаться с резкими жалобами к начальнику имперской канцелярии доктору Ламмерсу и к самому фюреру.

Как я уже сказал вначале, для генерал-губернатора вследствие отсутствия собственной исполнительной власти не оставалось ничего другого, как все время стереться координировать задачи общей администрации и задачи полиции для того, чтобы вообще иметь возможность вести административную деятельность. Но эта необходимость согласованных действий обусловливала, естественно, по крайней мере с внешней стороны, известные компромиссы с общей позицией полиции безопасности и прежде всего с позицией высшего начальника СС и полиции не Востоке. Кроме того, предъявление доказательств показало далее, что напряженные отношения, существовавшие между генерал-губернатором и высшим начальником СС и полиции, часто достигали такой остроты, что подсудимый Френк чувствовал себя в опасности и, говоря словами свидетеля доктора Бюлере, он более не был свободным и не мог сам принимать решения...

Господа судьи! Я перехожу сейчас к отдельным обвинениям, выдвинутым против подсудимого, и к их рассмотрению с правовой точки зрения. Подсудимый Френк обвиняется в том, что он санкционировал военные преступления и преступления против человечности в оккупированных областях, руководил ими и принимал в них участие. Существующие нормы права исходят в принципе из того, что субъектом международного права является только суверенное государство, а не отдельный человек. Ответственность отдельного человеке по международному праву может существовать только в том случае, если само международное право определит, что эти нормы следует применять непосредственно к действиям, совершенным отдельным человеком. Только таким обрезом отдельные лице, которые согласно существующим нормам права ответственны только по внутригосударственному уголовному праву, как исключение, будут отвечать непосредственно по международному праву.

В отклонение от этого праве существующие нормы международного права только в виде исключения допускают, что государство может наказать попевшего в его руки противнике — подданного другого государстве, если он перед захватом его в плен нарушил нормы военного права. Наказание, однако, и в этом случае исключено, если преступление было совершено не по личному убеждению, а должно быть отнесено исключительно за счет государства, подданным которого он является. В остальном вокруг понятия «военное преступление» и признаков его составе все время ведутся споры как в судопроизводстве, так и в литературе.

Гаагские правила ведения сухопутной войны, которые в качестве приложения к Четвертому соглашению о законах и обычаях сухопутной войны должны были стать кодексом отдельных проблем военного права, не предусматривают составов преступлений, которые могли бы послужить основанием этого соглашения, наоборот, содержат явное указание на то, что не отдельные лица, а государство, которое нарушает эти права, обязано в случае нужды возместить ущерб и отвечает также за все действия, которые совершены лицами, входящими в состав его вооруженных сил.