Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

«Несмотря на принцип полной концентрации власти в лице фюрера, не имеет места излишняя и не вызванная необходимостью централизация административных функций в руках фюрера в области управления государством. Полномочия подчиненных руководителей исключают вмешательство сверху в каждый конкретный приказ. Фюрер придерживается этого принципа в государственном руководстве таким образом, что, например, положение имперских министров практически гораздо более независимо сегодня, чем оно было прежде, хотя теперь имперские министры и подчинены неограниченной власти фюрера и его приказам. Готовность нести ответственность, умение принимать решения, наступательная энергия и подлинная авторитетность — вот каких качеств прежде всего требует фюрер от подчиненных ему руководителей. Поэтому он предоставляет им величайшую свободу в ведении их дел и в выборе методов, с помощью которых они осуществляют свои задачи».

Пусть даже они, уже заклейменные именем убийц, пытаются теперь всячески преуменьшить власть и влияние, которыми они располагали, достаточно только вспомнить то бахвальство, с которым они, пользуясь своей краткосрочной властью, шагали по Европе, для того, чтобы увидеть, какую роль они играли. Тогда они не говорили германскому народу и остальному миру, что они лишь невежественные и бессильные марионетки в руках фюрера.

Подсудимый Шпеер говорил (протокол заседания от 21 июня 1946 г.):

«Даже в тоталитарном государстве должна существовать тотальная ответственность. Невозможно после катастрофы избежать этой тотальной ответственности. Если бы война была выиграна, руководители также взяли бы на себя полную ответственность за это».

Что же следует предполагать, что если бы война была выиграна, то эти люди отошли бы в сторону и заняли позицию сравнительно непричастных обывателей?

Такая возможность не была исключена для них перед тем, как началась война, если бы они пожелали отмежеваться оттого, что происходило. Они избрали иной путь. Начиная с малого, с того времени, когда сопротивление могло бы уничтожить все это дело в зародыше, они пропагандировали легенду о Гитлере, они помогали консолидировать нацистскую власть, создавать идеологию и направлять ее деятельность до тех пор, пока, подобно огромному осьминогу, она не распустила свои щупальца по всей Европе и не протянула их через весь мир. Разве эти люди не знали оцелях, к которым стремился фюрер в период прихода к власти? Пауль Шмидт, переводчик Гитлера, свидетель, располагающий большим знанием фактов, показал (ПС-3308):

«Общие цели нацистского руководства были ясны с самого начала — господство над европейским континентом, которое должно было быть достигнуто прежде всего включением всех говоривших по-немецки групп населения в состав империи и, во-вторых, территориальной экспансией под лозунгом "жизненное пространство" ».

Лозунг «жизненное пространство» — это целиком фальшивая идея о том, что самое существование германского народа зависело от территориальной экспансии под нацистским флагом — с самого начала являлся открыто признанной частью нацистской доктрины; таким образом, всякий мыслящий человек должен был знать, что она не может не привести к войне.

Это было оправданием, которое Гитлер предложил своим сообщникам по заговору на тех секретных совещаниях 5 ноября 1937 г. (ПС-386), 23 мая (Л-79) и 23 ноября 1939 г. (ПС-789), на которых была решена судьба столь многих стран.

Не являясь столь конкретной, эта идея, тем не менее, не была менее фальшивой, чем требование о пересмотре Версальского договора. Так называемая несправедливость Версальского договора, которой хитроумно пользовались для того, чтобы собрать народ под нацистское знамя, сумела объединить вокруг нацистов многих немцев, которые в другом случае не поддерживали бы некоторые из остальных пунктов нацистской программы.

Об эффективности этой пропаганды можно судить хотя бы по многочисленным попыткам, которые сделала здесь защита, развивать аргументацию по поводу этой предполагаемой несправедливости договора. Независимо от того, был ли он справедлив или нет, это был договор, и ни одно правительство, которое хотело жить в мире, не должно было сетовать на его положения. Даже если бы эти жалобы были справедливы, довольно скоро для них не осталось никаких оснований. Положения Версальского договора могли быть и в некотором смысле действительно были пересмотрены путем мирных переговоров. В 1935 году, за четыре года до того, как мир был брошен в пучину войны, эти люди открыто отвергли договор. Какой жалкий вздор представляют собой многословные разглагольствования по поводу договора, когда осознаешь, что к 1939 году они были не только свободны почти от всех его ограничений, на которые они сетовали, но, более того, они захватили территории, которые никогда в течение всей европейской истории не принадлежали Германии. Сетования на Версальский договор послужили средством объединения людей в достижении их порочных, агрессивных целей. Но эта уловка была не менее дьявольской, чем антисемитские вопли и требования чистоты расы, с помощью которых эти люди стремились, с одной стороны, собрать и консолидировать различные группы извращенного общественного мнения внутри страны, с другой стороны, посеять раздоры и разногласия среди народов других стран. Раушнинг приводит следующее заявление Гитлера (СССР-378);