Карло Чиполла - Артиллерия и парусный флот

Альбукерку приписывают еще одно заявление: «Пока я являюсь губернатором Индии, я не желаю ни сражаться, ни угрожать людям на земле, кроме тех мест, где я должен строить крепости».

Спустя несколько веков – в 1841 году – комиссионер Лиин доложил, что, «если корабли варваров выйдут за пределы Бокка–Тигрис, наши легкие суда не смогут преследовать и разрушить их». В указе, датированном 1842 годом, китайский император сделал следующее заявление: во время «вторжения мятежных варваров они зависели от своих крепких кораблей и эффективных орудий, дававших им возможность совершать жестокие преступления на море. Они нанесли ущерб нашим людям, в основном потому, что местные военные джонки слишком малы, чтобы справиться с их кораблями. Поэтому я, император, постоянно приказывал нашим генералам оказывать сопротивление на суше и не вести сражений на море… Когда приходят вражеские корабли, сопротивление невозможно, а когда они уходят, в нашем распоряжении нет средств для организации преследования. По моему мнению, мятежные варвары рассчитывают именно на то, что китайские военные джонки не могут выйти в открытое море и вступить в бой».

Альбукерк с самого начала понимал невозможность больших территориальных приобретений. Он также видел, что может завоевать господство в Индийском океане, заняв ряд стратегически важных пунктов, которые станут базами военно–морского флота и могут быть защищены с моря вооруженными кораблями. Во время его губернаторства (1509–1515) Гоа, Малакка и Ормуз были заняты соответственно в 1510, 1511 и 1515 годах и стали оплотом португальского владычества в Азии.

Дон Франциско Санде, губернатор Филиппин, предложил захватить Китай армией численностью пять тысяч человек. Он написал королю, что китайцы настолько трусливы, что ни один из них даже не ездит верхом. С другой стороны, он считал, что сможет получить поддержку японцев и филиппинцев, которые намного храбрее китайцев. Этот глупейший проект поддержали священнослужители и некоторые военные группировки Манилы, но советники короны в Мадриде оказались более разумными. В 1586 году король написал своему воинственному губернатору, что «в отношении предлагаемого захвата Китая нам представляется, что об этом не стоит и думать. Наоборот, с Китаем, следует поддерживать самые дружественные отношения». Среди голландцев, несомненно, горячей головой был Коэн, который в 1618 году написал директорам голландской компании: «По утверждению португальцев и испанцев, несколько христиан могут справиться с сотнями и тысячами туземцев. Неужели мы слабее, чем они?»

Чтобы закрепить свое положение, португальцы завоевывали симпатии местных правителей регулярными подарками, использовали межплеменные распри, а также применяли и другие методы – обращение в христианство, смешанные браки, договоры о дружбе. Только в исключительных случаях они прибегали к силе оружия. В конце XVI века, когда орды дикарей, вытесненные из внутренних областей континента, устремились к Индийскому океану, португальцы понесли серьезные потери и сумели удержаться на побережье только благодаря помощи, полученной от магометан Малинди.

В 1486 году португальский король Жуан II заявил, что создал и поддерживает силой Западноафриканскую империю и потому должен именоваться «властителем Эфиопии». Но подобные заявления предназначались лишь для того, чтобы держать на расстоянии других возможных претендентов. Португальское правление, если это можно так назвать, ограничивалось несколькими укрепленными пунктами на побережье и непосредственно прилегающими к ним островами. О Мадагаскаре отец Карре в 1674 году писал Кольберу, что остров – это «кладбище людей и кораблей, посланных сюда из Европы».

Это правило было впервые введено португальцами, которые стремились уничтожить монополию мусульман на торговлю специями в Индийском океане. С течением времени такие пропуска стали продаваться и являлись неплохим источником дохода для западных компаний и правительств. Обычай был принят индийскими торговцами и местными правителями без особых возражений не потому, что он всем понравился, а потому, что словесные протесты были бесполезны. Войны между европейцами сделали это правило весьма обременительным для индусов, поскольку, по существу, им следовало получать разрешение у каждой воюющей стороны.