Карло Чиполла - Артиллерия и парусный флот

Со временем ностальгия и угрызения совести взяли верх, и оба литейщика стали планировать побег. Только их планы были раскрыты, и несчастные были казнены. Так окончилась история Иоанна Марии и Пьеро Антонио, но им на смену в Азию пришли другие литейщики – ренегаты и не только они. В 1505 году четыре венецианца прибыли в Малабар, чтобы лить пушки. В 1649 году, после долгих лет «вежливого ничего», голландцам пришлось удовлетворить требования японцев, и четыре голландца отправились в Эдо, чтобы обучить местных жителей обращению с оружием и артиллерией. В Китае иезуиты предложили свои услуги в обмен на разрешение открывать иезуитские миссии. В действительности китайцы изготавливали «фоланцзи» по крайней мере с 1522 года. В том году они получили помощь двух своих соотечественников, которые служили на португальских кораблях, а хитрый Хэ Жоу заставил их дезертировать. Это событие было отмечено в официальных анналах и в имперском министерстве внутренних дел, которое, суммировав все заслуги Хо Жоу, назначило его на пост помощника подпрефекта в одной из подпрефектур Пекина. Между тем нам не представляется вероятным, чтобы китайцы, предоставленные сами себе, смогли продвинуться очень далеко в производстве пушек. Иезуиты показали себя очень полезными в роли посредников между имперскими чиновниками и португальскими властями, когда первые желали купить западные пушки в Макао. Желая и дальше оказывать услуги, они предложили себя в качестве инструкторов по артиллерийскому искусству и литью орудий. Для этого они прекрасно подходили. В защите Макао от голландцев в 1622 году именно итальянский иезуит и математик падре Джакомо да Ро удачным попаданием пушечного ядра в бочку с порохом вызвал взрыв, имевший разрушительные последствия для нападавших. Также в Макао иезуиты продемонстрировали исключительную расторопность в обращении с оружием. После ожесточенного спора с доминиканцами они взялись за оружие и попросту взорвали монастырь Святого Доминика. Китайцы не могли и мечтать о лучших учителях. В последние дни XVIII века английский дипломат, путешествовавший по Китаю, имел возможность слышать о «двух иезуитах – Шалле и Вербисте, которые всячески старались обучить китайцев литью пушек». [128]Как утверждает профессор Чан, «если Будда приехал в Китай на белых слонах, Христос прибыл на пушечных ядрах».

Если у китайцев и был некоторый прогресс в изготовлении и использовании артиллерии после их первого контакта с португальцами, был он удивительно медленным. Более чем через полвека после этого контакта отец Мартин де Рада все еще мог написать: «Китайская артиллерия (во всяком случае та, что мы видели, а ведь мы были в арсенале Хочина) находится на очень низком уровне развития и состоит только из небольших железных орудий». Отец Маттео Риччи такого же мнения: «Оружие, поставляемое армии, практически бесполезно не только для наступления на врага, но даже для самообороны. Сами китайцы честно признают, что «фоланцзи» используют орудия с большим мастерством. А китайцы, наоборот, отстреливают себе пальцы, руки и даже головы».

В 1624 году в китайском военном трактате появилась хвастливая информация о существенном прогрессе. Там было сказано, что китайцы, благодаря своей природной смекалке, смогли усовершенствовать пушку западных варваров и создали орудие, имеющее большие размеры и более гибкое в употреблении, чем «фоланцзи». Название пушки – «фа-куан» (fa-k’uang). Если верить этому тексту, мощь «фа-куан» была так велика, что выпущенное ею каменное ядро «могло разрушить стену, проникнуть в дом, сломать дерево, превратить людей и животных в кровавое месиво и также пробить гору и уйти в глубь нее на несколько футов». Огромная пушка предположительно была полезна «только при штурме фортов или занятии стратегического узла». В другом военном трактате указывается, что орудия разных калибров и размеров были предусмотрены, если и не построены, а также сделаны другие более или менее фантастические изобретения для изрыгания огня. Но для хорошо информированного европейского писателя середины XVII века китайские орудия представлялись малочисленными и примитивными. Усилия отца Вербиста в 1670-х годах не смогли радикально изменить ситуацию, и Китай продолжал сильно отставать от Запада. [129]

Причины, по которым Китай не мог производить артиллерию хорошего качества, несмотря на техническую помощь иезуитов, наличие богатых сырьевых ресурсов и природную смекалку жителей этой страны, проанализировать нелегко. Спросить, почему китайцы не выпускали хорошую артиллерию, все равно что спросить, почему они не провели индустриализацию страны, а на этот вопрос дать определенный ответ попросту невозможно, или, наоборот, можно дать множество ответов, но все они будут туманными и неконкретными, как и сам вопрос. Но я склонен думать, что речь шла не только о технических навыках, но и о вкусах, гордости, общей культуре. Китай был «конфуцианским и философским государством», в котором умелые ремесленники были немногочисленными и не имели высокого статуса. С другой стороны, необходимость была не так велика, чтобы заставить себя применять и развивать западные технологии. Императорский двор никогда не пылал энтузиазмом к пушкам. Это было свойственно более технически грамотным и воинственным европейским монархам. Опасаясь внутренних бандитов не меньше, чем внешних врагов, и внутренних беспорядков не меньше, чем внешнего вторжения, императорский двор делал все от него зависящее, чтобы ограничить и распространение знаний об артиллерии, и увеличение численности ремесленников, занятых в этом производстве. Во время правления Юнлэ огнестрельное оружие уже было известно, но знания о нем всячески скрывались от широкой общественности. И хотя в 1442 году предложение Чан Фу разместить орудия на отдельных участках границы было принято, это грозное оружие держалось в большом секрете. Только к 1570 году пушки стали хорошо известны, их стали устанавливать у ворот почти всех городов, обнесенных стенами. [130]И все же императорский двор оставался настороже: высшей знати не нравилась идея, что любой подданный его величества может заняться артиллерийским делом. [131]К тому же китайские правители всегда опасались иностранного влияния, понимая, что идеи варваров, превзошедшие пекинские, станут политическим динамитом.