Карло Чиполла - Артиллерия и парусный флот

Причины хронической слабости средневековой Европы вполне понятны. Прежде всего, население Европы никогда не было многочисленным – не более 100 миллионов человек. Еще более важным обстоятельством являлась его раздробленность. Европейцы постоянно «вели войны друг с другом, пятная свои руки кровью своих же соотечественников и марая свое оружие кровью христиан». Попытки собрать единую армию кончались, как правило, всеобщей неразберихой. К тому же военная организация европейцев была далека от совершенства. Европа, и в первую очередь Восточная, полагалась на тяжелую, закованную в броню кавалерию, которая была весьма живописна, но не эффективна. Как говорится, европейская знать жертвовала и тактикой, и стратегией ради невыполнимого – возможности нанести ощутимый удар противнику, сохраняя неуязвимым свое воинство. [2] Храбрый, живописный и в высшей степени независимый западный рыцарь был слабым противником для дисциплинированного и беспрекословно подчиняющегося приказу восточного всадника. В общем, каковы бы ни были причины, на протяжении всего периода Средневековья основная надежда Европы на выживание оставалась в руках Господа Бога.

После падения Константинополя положение ухудшилось. Турецкое наступление, мощное и неудержимое, продолжалось. Северная Сербия была захвачена в 1459 году, Босния и Герцеговина – в 1463-1466 годах. Венеция потеряла Негропонт в 1470 году. После 1468 года пала Албания. «Я не могу убедить самого себя, что есть нечто привлекательное в будущем, – писал папа Пий II. – Кто заставит англичан любить французов? Кто объединит генуэзцев и арагонцев? Кто примирит немцев, венгров и жителей Богемии? Если повести небольшую армию против турок, она легко будет побеждена, если большую – она станет жертвой неразберихи».

И все же, когда враги христианской веры уже были готовы нанести удар в самое сердце Европы, произошла кардинальная перемена. Обойдя турецкую блокаду, некоторые европейские народы начали успешное наступление через океан. Их продвижение вперед было столь же быстрым, как и неожиданным. Менее чем за столетие сначала португальцы и испанцы, а потом голландцы и англичане заложили основы мирового могущества Европы.

Несколькими десятилетиями ранее было модно утверждать, что заокеанские исследования и европейская экспансия второй половины XV века стали прямым следствием наступления турок, которое прервал поток специй в Европу через Ближний Восток. Это мнение стало прекрасным примером исторической наивности и явилось полностью несостоятельным, хотя, как говорится, зерно истины можно отыскать в любых ошибках. Стремление европейцев найти прямые пути к «островам специй» [3] Возможно, остров Занзибар. (Примеч. пер.) и побережью Западной Африки можно рассматривать как один из аспектов напряжения, создаваемого экономической экспансией Европы и военной и политической блокадой, наложенной на нее.

Однако, как бы ни было сильно напряжение, мотив – это одно, а инструмент, с помощью которого мотив преобразуется в эффективное и успешное действие, – совсем другое. Необходимость обойти мусульманскую блокаду и добраться до «островов специй» ощущалась уже в XIII и XIV веках. Но тот факт, что атлантические экспедиции братьев Вивальди и Джеми Феррера оказались неудачными, является доказательством (если, конечно, такое доказательство необходимо) того, что, хотя мотивы были, необходимых средств не было. Также раньше много писали, что воля к успеху европейцев, пришедших в Азию, оказалась сильнее, чем воля азиатов к сопротивлению, что и способствовало успеху европейцев. Но никакая воля к успеху, как бы сильна она ни была, не поможет выиграть сражение, если для этого нет необходимых средств. У братьев Вивальди воли к победе и решительности было в избытке, но их галера не была приспособлена для океанского плавания. Почему же Европа ренессанса преуспела там, где потерпели неудачу европейцы XIII и XIV веков? Почему с окончанием XIV века европейцы сумели не только пробиться к удаленным «островам специй», но и установить господство на всех главных морских путях и создать заморские империи? Что позволило европейцам перейти от состояния нестабильной обороны к смелой и агрессивной экспансии? Почему началась эра Васко да Гама?

Уже в начале XIV века европейцы начали использовать в войне пушки. В официальных флорентийских документах упоминается приобретение canones de metallo (пушек из металла), то есть к этому времени бронзовые орудия, выстреливающие железные ядра, уже были в ходу. В 1327 году в Англии увидел свет иллюстрированный манускрипт, в котором было изображение того, что, без сомнения, является очень примитивным орудием. К сожалению, в тексте нет ссылки на иллюстрацию, но в историческом музее Статенс (Стокгольм) есть редкий экспонат, который соответствует орудию, изображенному в миллиметском манускрипте. Это самые ранние представители европейской артиллерии в современном смысле этого слова. [4] Было потрачено много усилий и исписано много страниц на тему, «когда, где и кем» артиллерия была использована впервые. Общие результаты весьма неоднозначны, и причина тому очень проста: вопрос ставился некорректно. Между изобретением пороха и появлением пушек в современном смысле слова люди пытались использовать самые разные орудия, которые тем или иным способом выстреливали «что–то» в сопровождении «грома» и «огня». Чтобы определить, когда впервые люди начали применять артиллерийские орудия, следует прежде всего установить, что именно понимается под артиллерийским орудием. Указать какую–то конкретную дату – значит проигнорировать непрерывность технического прогресса. Как считают ученые, к третьей декаде XIV века пушка в современном смысле слова уже существовала в Западной Европе, но задолго до этого европейцы, индийцы и китайцы использовали «нафту», «греческий огонь», «порох», «ракеты» и т.д. Ссылки на использование пушек в Брескии (Италия) и Меце в 1324 году не убедительны. Утверждение, что в 1313 году в памятных книгах города Гента содержится ссылка на орудия, сделанные в Германии, неверно, что доказал сэр Чарльз Оман. Относительно наличия бомбард на борту генуэзского судна в 1319 году я выскажусь ниже. После 1330 года орудия уже широко применялись в военных действиях, а в 1350-х годах Петрарка писал, что «эти инструменты, которые выбрасывают металлические ядра со страшным грохотом и вспышками огня, еще несколько лет назад были очень редкими, на них взирали с величайшим изумлением и восхищением, но сейчас они стали обычными и знакомыми, как любые другие виды оружия. Человеческий ум быстр и изобретателен, когда речь идет об изучении самых страшных из искусств».