Олег Смыслов - Богоборцы из НКВД

Воспользовавшись тем, что Патриарх находится уже не в тюрьме на Лубянке, а в Донском монастыре, АРК того же 15 мая 1923 г. на своём заседании рассмотрела вопрос «О воззвании Тихона» и постановила: ввиду того что Тихон лишён сана и подпись его под воззванием в качестве патриарха будет политически вредна, предложение о воззвании отвергнуть. Как видим, текст этого постановления довольно трудно дешифровать и понять, воззвание какого содержания и кому адресованное хотели получить от Патриарха Тихона члены АРК. Возможно, имелось в виду составление воззвания от имени Патриарха по поводу ноты Керзона…

Для успокоения общественного мнения за границей и в России, вместо воззвания, 22 мая 1923 г. решено было предложить членам АРК обсудить вопрос о «скинематографировании Тихона» в Донском монастыре. Однако в результате обсуждения на заседании АРК было принято постановление об отклонении подобного предложения. 23 мая 1923 г. Патриарха забрали из Донского монастыря и вновь поместили во внутреннюю тюрьму на Лубянке.

В результате этого перемещения, по всей видимости, стало возможным принятие членам АРК нового постановления в отношении Патриарха. 5 июня 1923 г. АРК рассмотрела вопрос «О Тихоне» и решила: «Не возражать против написания Тихоном ряда статей, относительно его отношения к Соввласти в настоящее время и об условиях в которых он содержится под стражей». Текст данного постановления позволяет сделать вывод, что Патриарх, по сведениям членов АРК, уже к 5 июня 1923 г. вполне подготовлен ГПУ для того, чтобы написать «ряд статей» по поводу «его отношения к Соввласти в настоящее время»…»

Что ж, совершенно пророчески сказал однажды митрополит Илларион о месте и роли патриарха в послереволюционной России: «Теперь наступает такое время, что венец патриарший будет венцом не «царским», а скорее венцом мученика».

По решению АРК начальник секретного отдела ГПУ Самсонов 11 апреля написал служебную записку Тучкову, в которой приказал: «1) Тихона поместить в хорошую камеру, 2) привезти его утром, чтобы никого не было, 3) Тихон должен быть здоров».

Более того, в этой записке Самсонов отдаёт распоряжение о фиксировании агентами ГПУ разговоров среди различных слоёв населения до и после процесса, а также об организации охраны процесса.

Ещё через несколько дней Самсонов гневно пишет Тучкову: «Я просил и при этом в категоричной форме о том, чтобы аккуратно предоставлять сводки о слухах в связи с процессом Тихона. Это не делается благодаря расхлябанности вашего отделения. Подтянитесь при этом быстро».

Камера, в которую был помещён Патриарх, выглядела следующим образом: «ширина двери камер должна составлять 69–70 см, высота — 188–192 см, толщина — 6 см, «глазок» оборудуется на высоте 145–150 см от пола, диаметром 135–140 мм со стороны камеры и 35–40 мм со стороны коридора.

В средней части двери на высоте 95 см устраивается форточка размером 20 на 27 см, размер окон: ширина 85–90 см, высота 90–100 см, окна должны быть подняты от пола не менее чем на 160 см».

О том, как обращались с патриархом в заключении при его слабом здоровье, в своём докладе В. Р. Менжинскому писал Е. Л. Тучков: «Тогда перед нами встала задача обработать Тихона, так чтобы он не только извинился перед Советской властью, но и покаялся в своих преступлениях и тем самым поставил бы в глупое положение монархистов. Правда, надо сказать, что здесь с Тихоном работы было чрезвычайно много, он прекрасно понимал, что одним раскаянием дело не ограничится, а что и после придётся слушаться и действовать по указке ГПУ, что его более всего тяготило, но благодаря созданной для Тихона обстановки и условий, где он содержался под стражей, а также правильно сделанного к нему подхода, Тихона удалось обломать и он собственноручно написал раскаяние».

«Я совершенно сознательно, — продолжает Тучков, — упустил подробности приёмов нашей работы, а касался лишь её результатов, имея ввиду, что таковые во первых Вам известны, а во вторых они настолько разнообразны, что если их описать, то потребовалось бы написание целой книги».

Целой книги потребовалось бы и для описания сводок 6-го отделения Тучкова, которые регулярно составлялись по данным осведомителей. В них обобщались все настроения и разговоры среди различных слоёв населения столицы. Кроме того, в 6-м отделении готовили сводки и о разговорах и настроении в Донском монастыре, где периодически находился Тихон до и после своих арестов.