Марк Солонин - Нет блага на войне

Жизнь под немецкой оккупацией (если это можно было назвать жизнью) быстро заставила забыть «Катюшу», «Три танкиста», «Если завтра война» и прочие замечательные советские песни. Новые понятия были гораздо проще: «Человек человеку — волк», «Умри ты сегодня, а я — завтра». И диалектику теперь советские люди «учили не по Гегелю» — начиная с середины 1943 г. начался массовый переход «полицаев» на сторону партизан. Настолько массовый, что 7-тысячная «русская национальная бригада СС» под командованием Гиля-Родионова превратилась в «1-ю антифашистскую партизанскую бригаду», и к лету 1944 г. четвертую часть всех партизан Белоруссии составляли бывшие «полицаи» и «добровольцы» вермахта.

Большим упрощением реальной картины событий будет и представление о том, что остальные три четверти только тем и занимались, что пускали под откос немецкие поезда. Некоторое (не будем сейчас спорить о количественных оценках) количество «партизанских отрядов» всю войну занималось главным образом «самоснабжением», т. е. заурядным грабежом местных жителей. Некоторые активисты даже наладили регулярный сбор зерна с окрестных деревень, перегоняли его на самогон в промышленных масштабах и вооруженной рукой контролировали «рынки сбыта»…

Всю эту разношерстную публику «органы» после более-менее поверхностной проверки передавали в распоряжение военкоматов. Бывшие «полицаи», бывшие дезертиры, бывшие «партизаны» и просто бандиты, одинаково постриженные наголо, одевали красноармейскую форму и шли на фронт. Мне не известны точные цифры. Я не могу с уверенностью сказать — были ли среди советских солдат, бесчинствовавших в Неммерсдорфе и Штригау (равно как и в сотнях других городов и поселков Германии), «перековавшиеся» каратели из 118-го полицейского батальона, спалившего Хатынь вместе с жителями. Но номер батальона в данном случае не столь важен.

Может быть, бывшие каратели, доносчики, мародеры, уголовники составляли 5 % от общего призывного контингента 44-го года. Может быть, 55 %. Историки должны, в конце концов, выяснить и эти подробности, но для целей данной статьи они не имеют принципиального значения. В любом случае в состав Красной Армии влились десятки (если не сотни) тысяч морально деградировавших, потерявших всякие нравственные ориентиры, привычных к садистскому насилию людей. В определенных условиях этого было уже достаточно для того, чтобы совершить те кровавые бесчинства, о которых шла речь выше. Важны не проценты (социальная психология давно уже пришла к выводу о том, что нормы поведения людской массы определяет меньшинство в 5–10 %), а как раз «определенные условия». В одной ситуации подонки старались бы вести себя тише воды, ниже травы, в другой — они начинали активно навязывать свои криминальные «понятия» большинству. И вот тут мы подходим наконец к главному — к тому, кто ставил задачи и устанавливал условия. К тому главному, без упоминания о ком невозможно никакое серьезное обсуждение истории войны. К товарищу Сталину.

Верховный Главнокомандующий Генералиссимус Сталин несет личную ответственность за военные преступления, совершенные на земле Германии, уже в силу того очевидного и бесспорного правила, по которому командир несет ответственность за действия своих подчиненных. Надеюсь, с этим утверждением немедленно согласятся все те, кто любит повторять: «Сталин выиграл войну». Ну, если он ее один выиграл, то и судить за не имеющие срока давности военные преступления надо его одного…

Есть, однако же, и более серьезные причины предполагать, что массовое зверское насилие над гражданским населением Германии было с преступным умыслом организовано Сталиным и его подручными. То, что на первый поверхностный взгляд кажется взрывом «слепой стихии мщения», могло быть заранее спланированной и проведенной в жизнь с циничным и корыстным расчетом операцией. Дабы не тратить более слова, перейдем сразу же к стенограмме переговоров «Большой тройки» в Потсдаме.

Пятое заседание, суббота 21 июля 1945 года:

Сталин: «Американское и британское правительства предлагали нам несколько раз не допускать польскую администрацию в западных областях, пока окончательно не решен вопрос о западной границе Польши. Мы не смогли следовать этим предложениям, так как немецкое население последовало на запад вместе с отступавшими немецкими войсками…»

Трумэн: « Определение будущих границ — задача мирной конференции».

Сталин: « Очень тяжело восстановить немецкую администрацию на этой территории, все [немцы] разбежались».