Главное управление Генерального штаба - Вооруженные силы Австро-Венгрии

При призыве войск для подавления восстания, начальник отдает свои распоряжения самостоятельно, принимая во внимание и постороннее влияние, которое, однако, не может его оградить от полной ответственности за принятые им мероприятия.

Оружие может быть применено:

а) при беспорядках и мятежных движениях — по обоснованному требованию гражданских властей в тех случаях, когда все их попытки к восстановлению порядка остались безрезультатными,

б) при оскорблении воинской части или нападении на нее.

При отдельных выступлениях против войск (крики, свистки) надо воздержаться от открытия огня. При необходимости применить оружие — надо добиться полного рассеяния или разгрома бунтовщиков, причем ни в каком случае нельзя прибегать к заключению каких-либо условий или договоров. После тщетного требования очистить место, пехота наступает на толпу примкнутыми штыками, причем надо щадить старцев, безоружных женщин и детей. Если атаки окажется недостаточно, или по войскам открыт огонь, или же они принуждены к самообороне, то открывается огонь, причем стрельба холостыми патронами или через голову не должна иметь места. Об атаке и об открытии огня надо, по возможности, предупредить сигналом.

Конница может быть успешно использована в первые периоды беспорядков, при очищении улиц и площадей, без применения оружия; в случае необходимости она должна расположиться так, чтобы иметь возможность произвести атаку; после таковой — она не преследует, а вновь собирается в сомкнутый строй.

При трудных условиях, в которых находится обучение нижних чинов в австро-венгерской армии, и строгости требований свыше, офицер завален работой; служба поглощает почти все его время. Отношение начальствующих лиц к офицерам — строгое, нередко бессердечное и грубое, далеко превосходящее границу разумной дисциплины; следствие этого — постоянная боязнь ответственности и зачастую наблюдаемое отсутствие должной инициативы.

Система единоличной выдачи аттестаций, хранимых от офицера в тайне и имеющих решающее значение для движения по службе, гнетущим образом действует на корпус офицеров.

Отношение офицеров к нижним чинам — строгое, жесткое, часто жестокое; сердечности отношений нет.

Несмотря на пестроту национального состава, корпус австро-венгерских офицеров, не представляя сплоченной массы, все же не отличается той крайней разрозненностью, которая могла бы появиться в нем вследствие различия в национальных убеждениях составляющих его лиц.

Причины тому кроются, с одной стороны, в источниках комплектования корпуса офицеров, с другой — в системе воспитания будущих офицеров.

Корпус офицеров комплектуется в преобладающем большинстве сыновьями офицеров и чиновников, т. е. классов, проникнутых идеей преданности монарху; вышедшие из таких семей будущие офицеры еще в юных годах поступают в закрытые учебные заведения (военные академии и кадетские школы), где и воспитываются в духе преданности монарху и вне влияния национальной розни, раздирающей народности империи.

Преданность монарху — вот то начало, которое объединяет корпус офицеров австро-венгерской армии.

Нельзя, однако, не заметить, что в последние 10–15 лет образованные классы населения все больше и больше отдаляются от военной службы, и в кадетские школы начинают проникать молодые люди, вышедшие из низших классов населения и по своим нравственным и умственным качествам не представляющие для армии желательного элемента; вышедшие из народа офицеры нередко вносят в армию социалистические влияния, что особенно заметно в славянской части офицерства.

Военному министерству эта сторона дела хорошо известна, и оно реагирует на нее путем строгих проверок аттестаций, допуская на штаб-офицерские и командные должности только людей вполне на его взгляд благонадежных.

Установившиеся в армии традиции обращают особое внимание на внешние выражения единства офицерского корпуса; к этим традициям, помимо установленного законом и строго соблюдаемого взаимного отдания чести офицерами, относится весьма распространенное и имеющее довольно оригинальные формы обращение на "ты" между офицерами.

По издавна установившемуся обычаю все генералы армии, при внеслужебных отношениях, говорят друг другу "ты", независимо от того, знакомы ли они друг с другом или нет.

Точно также генералы обращаются на "ты" к командирам полков, а эти последние к своим штаб-офицерам и капитанам; но командиры полков, обращаясь к генералам, и штаб-офицеры и капитаны в разговоре с полковым командиром говорят с этими лицами на "вы".