Фернандо Санчес Ривас - Вооруженные силы Чили - пример империалистического проникновения

Подлинно народная революция, даже если она и терпит временное поражение, всегда вызывает к себе пристальное внимание. Ибо и из поражений народы извлекают уроки, учатся искусству побеждать в борьбе за национальное и социальное освобождение. Так случилось и с чилийской революцией, представлявшей собой революцию глубоко народную, демократическую и антиимпериалистическую. О международном резонансе чилийского эксперимента свидетельствует среди других прочих и тот очевидный факт, что предметом тщательного изучения и всестороннего анализа стали как успехи, так и ошибки революции. Как отмечал Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, «временное поражение чилийской революции не умаляет ее исторических заслуг, значение ее опыта» [1] Брежнев Л.И. XXV съезд КПСС. Отчет Центрального Комитета КПСС и очередные задачи партии в области внутренней и внешней политики. М., 1976, с. 36. .

Коммунистическая партия Чили, другие партии, входившие в Народное единство, в опубликованных после переворота 11 сентября 1973 года документах, в выступлениях своих руководителей дали обстоятельный анализ факторов, приведших к поражению, равно как и положительного опыта чилийской революции. Но изучение этого опыта, анализ его с точки зрения использования в будущем революционными силами далеко не исчерпан.

Предлагаемая читателю книга чилийских журналистов Элизабет Рейманн и Фернандо Риваса Санчеса рассматривает один из аспектов этого опыта, а именно: чилийские вооруженные силы и их роль в чилийском политическом процессе. Надо сказать, что недооценка левыми силами Чили классового характера армии как института буржуазного государства, стоящего на страже интересов этого государства, была одним из тех негативных моментов в развитии чилийской революции, который способствовал в определенной степени успеху контрреволюции.

В то же время роль вооруженных сил в ходе развития чилийской революции не столь однозначна, как она рассматривается в книге: преобладание в среде левых сил ошибочной концепции об «аполитичности», «нейтральности» чилийских вооруженных сил, их послушности гражданским властям. Следует отметить, что в Народном единстве выражались различные точки зрения на вооруженные силы: одни стояли на позиции вульгарного антимилитаризма, другие защищали тезис об «аполитичности» и надклассовом характере армии в буржуазном государстве. Некоторые считали, что нейтрализация армии, обеспечение ее невмешательства необходимы на этапе завоевания власти, что после захвата власти левым силам, использующим эту власть и благоприятное соотношение сил в стране и опирающимся на демократические течения в самой армии, удастся изменить характер вооруженных сил, не меняя их состав.

Но были в Народном единстве и такие, силы, прежде всего Компартия Чили, которые ясно сознавали классовую роль армии. «Мы, — говорил позднее K. Корвалан, — не собираемся утверждать, что коммунисты были совершенно не подвержены влиянию этих концепций. Но надо ясно сказать, что мы, например, никогда не разделяли идею о том, что армия — это «народ, одетый в военную форму», и открыто говорили об этом» [2] Чилийская революция, фашистская диктатура, борьба за ее свержение и создание новой демократии. М., 1978, с. 37. . Еще на XIV съезде своей партии в 1969 году чилийские коммунисты предупреждали левые силы о том, что «период неучастия вооруженных сил в политической жизни, неучастия, которое никогда не было абсолютным (в течение нескольких десятилетий вмешательства военных в политику ограничивалось той или иной группой офицеров), завершился или близок к завершению» [3] Там же. .

Ошибкой левых сил было и то, что они не во всей полноте оценили глубину и масштабность империалистического проникновения в чилийскую армию, о чем со знанием дела, с привлечением большого фактического материала повествуют авторы этой книги.

Если в первые годы после второй мировой войны империализм видел в латиноамериканских армиях лишь придаток собственной военной машины, когда им отводилась в основном профессиональная роль охранителей внешних рубежей так называемого «свободного мира» от «международного коммунизма», то уже с конца 50-х годов политики и идеологи США смотрели на политическую активность правых военных как на опору в защите своих интересов в этих странах и как на новый фактор «стабильности» угодных Вашингтону режимов.