Павел Бирюков: Биография Л Н Толстого (Том 4)

Один корреспондент так передает разговор со Л. Н-чем по поводу трансваальской войны:

"О своих работах граф говорил вообще неохотно, но едва речь зашла о Трансваале и англо-трансваальской войне, великий старик оживился; глаза его заблестели.

- Знаете ли, до чего я доходил,- сказал он.- Теперь этого уже нет; я превозмог себя... Утром, взяв в руки газету, я страстно желал всякий раз прочесть, что буры побили англичан. Эта война - величайшее безрассудство наших дней. Как! Две высоко цивилизованные нации, голландцы и англичане, истребляют друг друга; Англия, страна, гордившаяся титулом свободной страны, пытается раздавить малочисленных буров, не сделавших англичанам ни малейшего вреда. Это что-то непонятное, невероятное!...

- Знаете, на что это безумное нападение похоже? - заметил после небольшой паузы Лев Николаевич.- Это то же самое, если бы мы с вами, люди уже старые, вдруг поехали к цыганам в "Стрельну", утратив всякий стыд. И эта бойня, заметьте, совершается после Гаагской конференции, так нашумевшей. Трансваальская война - знамение нашего времени, но печальное знамение, говорящее, что миром управляет бездушное торгашество..."

Граф, помолчав, добавил:

- Из Трансвааля мне пишет один мой знакомый, находящийся теперь там, а потому обстоятельства тамошние мне хорошо известны".

Слова Л. Н-ча были подхвачены, и оказалось, что Толстой на стороне буров и стало быть одобряет все их действия. А для Л. Н-ча далеко не все действия буров были симпатичны, и он никак не мог принять сторону одного из воюющих. Это свое отношение он постарался выразить в письме к англичанину Моду, обратившемуся к нему за разъяснением.

"Я, разумеется,- пишет Л. Н-ч,- не мог сказать, и не сказал того, что мне приписывают. Произошло это оттого, что пришедшему ко мне под видом автора, принесшего свою книгу, корреспонденту газеты, я сказал на его вопрос о моем отношении к войне, что я ужаснулся на себя, поймав себя во время болезни на том, что желал найти в газете известия о победе буров, и был рад случаю выразить в письме Волконскому мое истинное отношение к этому делу, которое состоит в том, что я не могу сочувствовать никаким военным подвигам, хотя бы это было - Давид против десятка Голиафов, а сочувствую только тем людям, которые уничтожают причины, престиж золота, богатства, престиж военной славы и главную причину всего зла - престиж патриотизма и ложной религии, оправдывающих братоубийства.

Я думаю, что не стоит того - печатать в газетах опровержение ложно приписываемого мне мнения. На всякое чихание не наздравствуешься. Я, напр., получаю в последнее время письма из Америки, в которых одни упрекают, а другие одобряют меня за то, что я отрекся от всех своих убеждений. Стоит ли опровергать, когда завтра могут быть выдуманы 20 новых известий, которые будут содействовать наполнению столбцов газеты и карманов издателей? Впрочем, делайте, как найдете нужным".

Письмо (к Волконскому), на которое ссылается Л. Н-ч, не менее интересно. В нем Л. Н-ч в первый раз ясно высказывает свой взгляд на причины войны вообще. Приведем из него наиболее существенную выдержку:

"Если два человека, напившись пьяны в трактире, подерутся за картами, я никак не решусь осуждать одного из них, как бы убедительны ни были доводы другого. Причина безобразных поступков того или другого лежит никак не в несправедливости одного из них, а в том, что вместо того, чтобы спокойно трудиться или отдыхать, они нашли нужным пить вино и играть в карты в трактире. Точно так же, когда мне говорят, что в какой бы то ни было разгоревшейся войне исключительно виновата одна сторона, я никак не могу согласиться с этим. Можно признать, что одна из сторон поступает более дурно, но разбор о том, которая поступает хуже, никак не объяснит даже самой ближайшей причины того, почему происходит такое странное, жестокое и бесчеловечное явление, как война.

Причины эти для всякого человека, который не закрывает глаза, совершенно очевидны как теперь, в трансваальской войне, так и во всех войнах, которые были в последнее время. Причин этих всего три: 1-я неравное распределение имуществ, т. е. ограбление одними людьми других, 2-я - существование военных сословий, людей, воспитанных и предназначенных для убийства, и 3-я - ложное, большей частью сознательно обманное религиозное учение, в котором насильственно воспитываются молодые поколения.

И потому я думаю, что не только бесполезно, но и вредно видеть причину войны в Чемберленах, в Вильгельмах и т. п., скрывая этим от себя действительные причины, которые гораздо ближе, и в которых мы сами участвуем. На Чемберленов и Вильгельмов мы можем только сердиться и бранить их; но наше сердце и брань только испортят нам кровь, но не изменят хода вещей: Чемберлены и Вильгельмы суть слепые орудия сил, лежащих далеко позади их. Они поступают так, как должны поступать и как не могут поступать иначе. Вся история есть ряд точно таких же поступков всех политических людей, как трансваальская война; и потому сердиться на них и осуждать совершенно бесполезно и даже невозможно, когда видишь истинные причины их деятельности и когда чувствуешь, что ты сам виновник той или другой деятельности, смотря по тому, как ты относишься к трем основным причинам, о которых я упомянул.