Петр Толочко - Русские летописи и летописцы X–XIII вв.

Б. А. Рыбаков считал вполне возможным допускать, что дядя и воспитатель Владимира Добрыня был причастен к созданию первой государственной летописи Киева. [53] Рыбаков Б. А. Древняя Русь… С. 191.

Таким образом, киевская историческая письменность, начало которой было положено еще во времена Аскольда, к концу X в. оказалась в состоянии обобщить и осмыслить почти полуторавековой опыт государственного строительства и предъявить общественности первый труд по истории Руси IX–X вв. По существу, он явился результатом социального заказа самого государства, оказавшегося на историческом перевале и желавшего удостовериться в своей древней и благородной родословной.

Исходя из объема и характера информации летописного свода 996 г., можно с уверенностью утверждать его исключительно киевское происхождение. При составлении свода были использованы материалы архива великокняжеского двора, одиночные записи важнейших событий, эпические сказания и народные предания, погодные записи, которые делались в церковных книгах при митрополичьей кафедре, а также церкви св. Ильи. Заметен также комплекс болгаро-византийских известий.

Сведение таких разных источников наложило свой отпечаток на общий характер свода. Исторический материал в нем неоднороден, информативная полнота погодных записей неравномерна, нередко противоречива. Это касается и хронологии событий. Как считает Б. А. Рыбаков, хронологическая путаница объясняется тем, что александрийское летоисчисление, которым пользовались в Болгарии в X в., переводилось русскими летописцами на византийское.

В целом же летописный свод 996 г. производит впечатление полноценной хроники, достаточно адекватно воспроизводящей начальную историю Руси.

Киевское летописание XI в. если и не современно описываемым событиям, то более приближено к ним, чем летописание X в. Оно отмечено уже и авторским присутствием, оживлено именами писателей или составителей. Среди них митрополит Иларион (автор «Слова о законе и благодати»), монах Иаков (автор «Похвалы князю Владимиру»), Великий Никон Печерский, игумен Иоанн и др.

Казалось бы, это обстоятельство должно облегчить постижение процесса сложения киевской летописи XI в., но это не совсем так. Исторический материал в ней многообразный и сложный. Реальные исторические события нередко воспроизведены через народные предания. Многие из них обрели летописное оформление по истечении значительного времени, когда в памяти народной уже изгладились детали событий. Особенно это относится ко времени между 996 и 1015 гг. Пустые или полупустые годы, приходящиеся на заключительный период княжения Владимира Святославича, указывает на то, что летописная традиция в это время прервалась. Не исключено, что причиной этому послужил отъезд Добрыни в Новгород, а также уход из Киева в обозе Болеслава Хороброго Анастаса Корсунянина.

А. А. Шахматову русское летописание XI в. представлялось в виде четырех сводов: трех киевских (Древнейшего 1039 г., свода Никона 1073 г., так называемого начального 1095 г.) и одного новгородского 1050 г. [54] Шахматов А. А. Разыскания… С. III–V, 398 и сл.; Шахматов А. А. Повесть временных лет. Т. 1. — Пгр. 1916. С. XVI.

Предложенная схема не нашла единодушной поддержки со стороны многих известных летописеведов. Особенно это касается Древнейшего свода 1039 г., который в конце концов был отвергнут большинством исследователей. Судя по критическим замечаниям М. К. Никольского, Д. С. Лихачева, М. Н. Тихомирова, Б. А. Рыбакова и других историков, возражение вызвала не столько сама идея существования софийского летописания, сколько его текстологическая реконструкция, предложенная А. А. Шахматовым. Д. С. Лихачева сильно смущали отсутствие внутреннего стилистического единства текста свода, а также наличие в нем идейной разноголосицы. [55] Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947. С. 62–77.

Другим представлялся состав Древнейшего свода и М. Д. Приселкову, хотя реальность софийского летописания он сомнению не подвергал. Согласно историку, свод 1037–1039 гг. представлял собой что-то вроде докладной записки, составленной киевской митрополией, находившейся в руках греков, для Константинополя. [56] Приселков М. Д. История русского летописания XI–XV вв. Л., 1940. С. 26–27.

Сегодня, особенно после работ Л. В. Черепнина, Б. А. Рыбакова и ряда других историков, вывод А. А. Шахматова о датировке Древнейшего киевского свода 1039 г. не представляется продуктивным. Этот свод, о чем шла речь выше, был составлен уже в 996 г. при Десятинной церкви. На этом основании, разумеется, нельзя отвергать саму идею нового центра киевского летописания для первой половины XI в., каким стала митрополичья кафедра и София Киевская. В свете выводов о ранней дате ее сооружения и освящения (1037 или близкий к нему год) она кажется вполне реалистичной. [57] Толочко П. П. Історична топографія стародавнього Києва. К., 1970. С. 93–102.