Эдуард Петров - Паруса в океане

- Он сказал однажды: "ради Ларит, лучшей из женщин".

Она прижалась к его плечу.

- Поцелуй меня, пусть видят все. Знаешь, я целыми ночами пела песни о тебе. А старухи думали - молюсь.

- Кто-то бежит, - сказал Саркатр, вглядываясь из-под ладони.

Мореходы напряженно ждали. В бегущем узнали Мекала.

- Поверили! - издали донесся ликующий мальчишеский голос.

Он с разбегу прыгнул на палубу, минуя трап, и упал на руки друзей.

- Агенора и Астарта возвели в адмиралы... уфф, братцы, и страху же мы натерпелись... а всем нам по пятьсот арур земли в Дельте или в Левкосе-Лимене по желанию.

- Лучше бы золотом, - пробубнил Рутуб, пряча в бороде радостную улыбку.

Торжествующий клич мореходов всполошил дворцовую охрану. Астарта и плачущую и смеющуюся Ларит затискали в крепких объятиях.

- Отпустите его, отпустите, - бегал вокруг них Мекал, - фараон требует нового адмирала. Он ждет!

- Подумать только, царь Египта решил подождать, - съязвил Саркатр, настраивая систр.

- Хоть сейчас не задирай владык, - напутствовал Ахтой, - помни, она тебя ждет.

Астарт встретился глазами с сияющей Ларит.

- Эред! Пойдешь со мной.

- Что ты задумал? - ужаснулась женщина.

Недоумевающий Эред шел за другом, придерживая широкий зазубренный меч.

- Смотри! - Астарт кивнул на неподвижную шеренгу медных начищенных доспехов. - Господа страдиоты делают вид, что впервые видят нас.

Гвардейцев сменили шеренги государственных чиновников, иностранных послов, именитых гостей, просителей, жрецов и придворных завсегдатаев.

Агенор с адмиральским жезлом под мышкой почтительно разговаривал с долговязым тощим Петосирисом. Верховный жрец еще больше постарел и приобрел сутулость. Раздобревший и оплывший Навкрат в неизменном киренском панцире и болезненно-бледный принц Псаметик стояли в свите за спинкой трона, сверкающего всеми оттенками кованого золота.

Фараон выглядел больным и беспомощным. Казалось, его вот-вот сломит тяжесть двойной золотой короны, увенчанной золотым же урием. От прежнего Нехо остался лишь голос - властный, твердый, не поддающийся старости. Царь Египта вел неторопливую беседу с чернобородым моложавым греком, который держался с непривычным для простого смертного достоинства и серьезностью.

Шепот восхищения пронесся по тронному залу и утонул в дальних его закоулках: на вопрос фараона о самом мудром судье на свете грек ответил время.

- Где я видел твое лицо, фенеху! - Петосирис наморщил лоб, разглядывая подслеповатыми глазами Астарта.

Тирянин отвесил церемонный кивок и ответил уклончиво:

- Мир велик, мудрейший жрец.

Агенор, пытливо глядя в глаза Астарту, протянул второй жезл и папирус, удостоверяющий, что Астарт из Тира - адмирал Египта милостью царя Египта.

Церемонимейстер подтолкнул Астарта. Тирянин подошел к нижней ступеньке трона и, не замечая несущееся со всех сторон "приложись к туфле", произнес:

- Приветствую тебя, Великий царь, которого весь Ханаан величает "адон малаким" - "господин царей". Приветствую и желаю вечности и всех благ стране, приютившей нас.

На этом церемония окончилась. Астарту полагалось удалиться.

- Великий царь! Я осмелюсь просить... - Фараон с интересом разглядывал бородатого наглеца, Петосирис вытянул шею, церемонимейстер зарыдал в парик.

- Великая честь быть твоим адмиралом, поэтому прикажи заменить в красном папирусе имя "Астарт" на более достойное - "Эред".

Эред растерялся. Он беспомощно смотрел на Астарта, ничего не понимая. Агенор разглядывал изображения богов на потолке.

- Обогнувший Ливию? Разве тот, за кого просишь, был помощником кормчего или кормчий?

- Эред искусный мореход и искусный боец, способный водить флот, не только бирему. Адмирал Агенор тому свидетель.

- Не гнушаешься ли моим даром?

- О нет, Великий царь! Твоя милость должна осчастливить достойного.

- Адмирал Агенор! Достоин ли, как его... Эред, быть тебе равным?

- Во многом он превосходит меня, Великий царь.

- Да будет так. Начальник писцов, исправить папирус! Но скажи, фенеху, что ты требуешь взамен?

- Не оставь в беде, Повелитель, семьи тех, кто повернул вспять.

- Нет! - Фараон топнул, не считая нужным сдерживать свой гнев. - Вы сговорились? Агенор просил о том же. Те люди осмелились нарушить мой приказ. Так пусть будут их семьи нищими.

Фараон резко поднялся. Прием закончился.

Изумлению мореходов не было границ, когда они увидели адмиральский жезл в руках ошалевшего Эреда.