И Петров - Четверть века в Большом (Жизнь, Творчество, Размышления)

...Среди женщин яркое впечатление произвели Сильвия Шаш из Венгрии и наша Людмила Сергиенко. Обе они заняли второе место. Пели мягко, выразительно, обладали большим темпераментом. Прекрасными голосами владели Стефка Евстафьева из Болгарии и наша Галина Калинина. Хорошо себя показала Татьяна Ерастова, обладательница редкого тембра меццо-сопрано. Сейчас она одна из лучших певиц Большого театра.

Все певцы, ставшие лауреатами конкурса, и сейчас выступают с большим успехом, что свидетельствует о правильности оценок жюри и о талантливости соревновавшейся молодежи. Всем участникам конкурса - в том числе и его болельщикам и слушателям - он запомнился как яркое, праздничное событие.

В семидесятых годах я был членом жюри международных конкурсов в Афинах и в Женеве. Однако, мне кажется, они оказались низкими по уровню. Гораздо большее удовольствие доставил мне конкурс вокалистов, который проходил с 19 по 26 июня 1980 года в "Опера Комик". В проспекте его было объявлено, что конкурс проводится при поддержке видных деятелей республики: Жискара д'Эстена, Жака Ширака и многих других.

В этом конкурсе принимали участие два наших певца: Владимир Панкратов из ленинградского Малого оперного театра и Виктор Скоробогатов из оперного театра Минска.

Зал Фавар, в котором проходил конкурс, славится хорошей акустикой, красотой и торжественностью, и наши певцы, вдохновившись, на первом туре спели хорошо. Всем особенно понравился Панкратов, а к Скоробогатову стали придираться. Христов негодовал. Я снова услышал знакомые слова: "Вы подумайте, какая гадость, на черное сказать, что это белое и наоборот! Ведь Скоробогатов, который пел Фигаро, может поспорить с лучшими исполнителями!"

На втором туре Скоробогатов пел арию Роберта из "Иоланты". Когда обсуждали каждого певца, то комиссия отозвалась о нем хорошо, а при тайном голосовании неожиданно поставили ему низкие баллы, и Христов опять негодовал.

В третьем туре Панкратов пел немного хуже, чем в полуфинале и занял второе место.

Прогуливаясь между концертами, я, к своему удовольствию, увидел в маленьком магааинчике недалеко от гостиницы свои пластинки, тогда как в Москве их почти никогда не бывает. Говорят: "Раскупают быстро. Вы должны радоваться". А что мне радоваться, когда я не могу купить свою пластинку! И друзья тоже мне на это жалуются. Мои пластинки ("Борис Годунов", романсы и русские песни) продавались и в фойе театра "Гранд-Опера", куда нас пригласили на оперу "Свадьба Фигаро".

Опера была поставлена хорошо, но меня поразила публика. Той торжественной атмосферы, какая создавалась в прежние годы, уже не было. Мужчины ходили в лысых с заплатками джинсах и в кедах, и это на меня произвело удручающее впечатление. Когда я вижу такую публику у нас в Москве, то тоже очень огорчаюсь. В Италии, в "Ла Скала", этого нет.

В один из свободных дней комитет конкурса пригласил членов жюри на прогулку по Сене на теплоходе. Палуба теплохода была закрыта прозрачным колпаком из пластика, так что никакая погода не могла помешать отдыхающим и в то же время создавалась полная иллюзия открытой палубы. На возвышении стояла арфа, и арфистка в длинном красивом платье играла нежные пьесы. Мы любовались видами Парижа, как вдруг, когда река сузилась, мы услышали, что нас окликает группа мальчишек лет тринадцати-пятнадцати. Теплоход приблизился, и они вдруг встали в шеренгу вдоль берега, повернулись, сняли брюки и показали голые зады всем путешественникам. Мы хохотали очень долго. Это было чисто по-парижски, с его легкостью взаимоотношений между людьми, массой всевозможных развлечений.

За короткое время, что я был тогда в Париже, я очень подружился с замечательным болгарским певцом Борисом Кирилловичем Христовым, который все последние годы пел в основном в Милане, а также в других городах Европы, и всюду пользовался громадным успехом. Мы знаем об искусстве Христова главным образом по пластинкам, например, по его исполнению арии Филиппа, Бориса Годунова, Князя Игоря, но он записал и циклы песен Мусоргского. Вообще Христов замечательный пропагандист русской классической музыки. Мы с ним часто о многом искренне и сердечно беседовали. Мне говорили о том, что характер Христова сложный и общаться с ним нелегко, поэтому однажды я решился и спросил:

- Борис Кириллович, вы не обижайтесь, но многие говорят, что вы высокомерный, жесткий, можете обидеть человека. Однако у меня создалось впечатление после знакомства с вами, что это наговор.